Алексей Зыгмонт

При такой медиации миметическое желание ведет к образованию «извращенной трансцендентности» — к сакрализации персонажей-медиаторов, превращаемых в ложных идолов; возвышенная религиозная аскеза подменяется суетной «аскезой» героя-денди, заключающейся в деланом бесстрастии, сокрытии своих собственных желаний ради господства над чужими; любовь, осложненная миметическим соперничеством, вырождается в мазохизм или садизм; образуются сообщества злостных подражателей, иногда разрастающиеся до целых наций, и их агрессивные коллективные страсти могут вести к настоящей войне, как это показано у Пруста в связи с Первой мировой

будто они желают спонтанно, «по собственному хотению», и целая литература — Жирар называет ее «романтической» — убеждает их в этой самопроизвольности желания

Есть, однако, и другие, редкие, гениальные произведения — «романические», как у Сервантеса, Стендаля, Флобера, Достоевского, Пруста [3], — которые разоблачают эту иллюзию, показывая подлинную природу наших желаний, и помогают нам преодолеть ее, подобно тому как психо­аналитик помогает пациенту узнать неузнанное, понять и преодолеть мучающие его комплексы.