Иэн Макьюэн

И даже наступившая темнота никого конкретно не обступала, никому не причиняла неудобств. Не было даже уверенности, что отсутствует именно он.

У него не было ни наброска идеи, ни обрывка, даже предчувствия ее, и ее не найти, сидя за роялем, сколько ни морщи лоб. Она может родиться, только когда придет ее срок. Он знал по опыту, что самое лучшее сейчас — расслабиться, отступить, но при этом быть начеку, сохранять состояние готовности. Он предпримет долгую прогулку на природе или даже ряд прогулок. Ему нужны горы, широкое небо. Возможно, Озерный край. Самые лучшие идеи возникали у него нечаянно, километров после тридцати, когда мысли были далеко.

Брайони привлекла одна вроде бы утешительная фраза — она была значительна не сама по себе, а тем, что за ней неловко пытались скрыть: британская армия в Северной Франции «совершает стратегическое отступление на заранее подготовленные позиции». Даже Брайони, совершенно не знакомой ни с военной стратегией, ни с особенностями журналистских штампов, стало ясно, что это эвфемизм бегства.

Б. Т.
Лондон, 1999
Какое странное наступило время. Сегодня, в день своего семидесятисемилетия

любовь, основанная не на здравом смысле, обречена.

По прошествии недели безупречно гладкая поверхность ее убежденности начала там и сям покрываться пятнышками и тоненькими — с волосок — трещинками. И когда это происходило — не так уж часто, — у Брайони что-то словно бы проваливалось внутри, она начинала сознавать: все, что ей известно, — это не факты или не только факты, а умозаключения, основанные на догадка

Истина вытекала из симметрии, диктовавшейся здравым смыслом. Истина руководила зрением

Стоило ей сделать малейшее отступление, как на мудрых лицах появлялись морщины неодобрения, она ощущ

Девочка была одержима желанием угодить им и быстро поняла: малейшие ее оговорки могут разрушить процесс, который она сама инициировала.

самом факте их женитьбы не было ничего удивительного; ее шокировало то, что этот брак служил доказательством. Он стал возможен благодаря ей