Кассандра Клэр

— Все в порядке, Гарри, — жизнерадостно сказал Дамблдор. — Мы дадим тебе два года сроку, а потом скормим тебя Василиску.

— Джейс… — прошептала Клэри. — Он мне не брат?

Мать сочувственно сжала ей руку:

— Нет, Клэри. Вы не родня.

— И он ни чем не красивее тебя, Гарри, — Гермиона избегала его взгляда.

— Но он — он блондин, — заикаясь произнес Драко.

И я думаю, что ты, возможно, понравишься моим родителям, в конце концов, особенно если учесть, что ты спас мне жизнь.

— Говорят, — начал Драко, — говорят, что, если однажды ты спас кого-нибудь от смерти, ты отвечаешь за этого человека всю жизнь. Так что с этих пор ты будешь у меня под присмотром.

— Мне кажется, это нечестное правило, — сказала Гермиона.

— Любое правило, означающее, что я должен проводить больше времени с тобой — хорошее правило. Я так думаю, — сказал Драко.

НАКАЗАНИЕ ВЕДЕТ К СТРАХУ. СТРАХ ВЕДЕТ К ПОСЛУШАНИЮ. ПОСЛУШАНИЕ ВЕДЕТ К СВОБОДЕ. ТАКИМ ОБРАЗОМ НАКАЗАНИЕ ЕСТЬ СВОБОДА.

смотрели друг на друг в изумлении. Потом хитрая ухмылка промелькнула на лице Гермионы.

— Малфой. Ты когда-нибудь занимался сексом?

— Нет, — сказал он и заорал, — ГермионА, СНИМИ ТЫ ЭТО ЧЕРТОВО ЗАКЛЯТИЕ СЕЙЧАС ЖЕ!

— Хорошо, хорошо, — хихикнула она.

— Почему ты меня поцеловал?

— Не спрашивай, — Драко закрыл глаза, но никакого толку, все равно пришлось ответить. — Ты, — сказал он. — Ты мне нравишься. Мне хочется стать лучше когда ты рядом». Он открыл глаза и поднял их на Гермиону. Несколько секунд они

Она подняла голову и поцеловала его в щеку.

Он посмотрел на нее. Ее глаза были в дюйме от его собственных.

— Гермиона, с кем ты разговариваешь?

— Я не знаю, — ответила она и поцеловала его в губы.

Какие бы предчувствия

Какие бы предчувствия его в этот момент не одолевали, он их не выказал. Взяв ее за плечи, он стал целовать ее, и если у Гермионы и были мысли, что она целует Гарри, то они исчезли. Она никогда не целовалась с Гарри, но знала, что это будет не так. Сейчас это было так, словно целуешь незнакомца, или почти незнакомца; при каждом прикосновении его губ она чувствовала жуткое волнение. Он даже не пах как Гарри, он пах как Драко: лимонным соком, перцем, прохладным ночным воздухом. Но вместе с тем, он называл ее по имени голосом Гарри. Ей было все равно. Они целовались и целовались в шкафу

шкафу, стукаясь об его стенки. За этим занятием они не заметили, что кто-то открыл шкаф и впустил свет снаружи, и они не остановились, пока голос не прервал их уединения, резко и яростно спросив:

— КАКОГО ЧЕРТА ВЫ ТУТ ДЕЛАЕТЕ? — это был Гарри