Даниэль Лори

— Я люблю тебя, — выдохнула я.
Его пристальный взгляд горел по краям, когда мантра моего пульса заполнила пространство между нами.
Люби меня тоже. Люби меня вечно.
Он шагнул вперед, пока его смокинг не коснулся моего платья, скользнул рукой по моему затылку и прижал свои слова к моему уху.
— И я люблю тебя, Елена Руссо

— Кто сказал, что я думаю о браке?

Он остановился, его темный взгляд практически атаковал меня.

Неправильные слова.

— Клянусь Богом, Елена, если я узнаю, что ты позволила какому-то мужчине прикоснуться к себе, я пришлю тебе его руки в коробке.

Я сглотнула.

— Я. Черт Возьми. Не. Блефую.

Он захлопнул за собой дверь.

Я должен был сказать себе, что это не чертов поводок, потому что после того, как я схватился за него раньше, я хотел теперь потянуть ее за него, таща прямо к моей кровати, нравится ей это или нет.

— Ты выглядишь как шлюха в этом платье, Елена.

Я немного выросла из этого имени, особенно когда поняла, что стала девушкой, которую обожали по всем неправильным причинам: на меня было не больно смотреть, я была тихой, когда должна, и вежливой, когда нет.

«Дайте девушке подходящую обувь, и она сможет завоевать весь мир.»

Потянув меня за конский хвост, он ответил.

Я была наблюдательным ребенком. Хотела проанализировать мир и расшифровать его смысл, но обнаружила себя маленькой девочкой, стоящей перед зеркалом, в котором отражалась лишенная любви, пустая жизнь.

Он был комфортом, безопасностью и потребностью — все в одном.
У него было имя.
Дом.

Бабушка сказала, что ты хочешь жениться на мне только из-за моей груди.
— Неправда. — я почувствовала его улыбку на своей коже. — Это тоже.