Джон Мильтон

Ближе всех к нему метался, первый после него по власти, также как по преступлениям, дух, много веков позже узнанный в Палестине и именованный Вельзевулом

может быть, мы почерпнем новые силы в надежде; если нет, – нас вдохновит отчаяние».

Лучше царствовать в Аду, чем подчиняться на Небе!

Удивительно ли, что золото родилось в Аду? Есть ли другая почва, более благоприятная для этого блестящего яда?

ли подобен он был морскому зверю Левиафану[10], громаднейшему из всех существ, сотворенных рукою Бога, когда Он населял воды океанов

тогда они стали известны людям под именами различных идолов языческого мира.

Они стоят в глубоком молчании; три раза начинал говорить Сатана, и три раза, вопреки его гордыне, слезы, такие слезы, какими плачут Ангелы, вырывались из его глаз.

отчаянном порыве ярости Он или совершенно истребит нас, превратит в ничто наше существо; – но разве мы не были бы счастливее тогда, чем оставаясь бессмертными в вечных муках?

Если наши муки будут еще увеличены, – мы истлеем совсем, перестанем существовать. Чего же страшиться нам?

Кто бы согласился, как бы ни были велики его страдания, лишиться этого разумного сознания, этой способности мысли, обнимающей вечность, для того, чтобы погибнуть, лишиться навсегда движения, чувства и быть поглощенным громадным чревом несозданной ночи?