Жорж Санд

Корилла была не лишена и проницательности и хитрости, но, как это случается с самовлюбленными женщинами, тщеславие часто ослепляло ее и она нередко попадала в ловушку.

А что, если моя сирена, мое божество, мой архангел, как вы ее называете, совсем нехороша собой? — лукаво спросил маэстро.

который трепещет перед вами и обожает вас?

Жан-Жак Руссо: «Поистине, нас привязывает к женщинам не столько разврат, сколько удовольствие жить подле них».

Одно слово этого человека, если ты его добьешься, имеет больше значения, чем все трубы, вещающие о славе.

Но, увы, огню этому не суждено озарить ничего великого, талант твой будет бесплоден…

Она сама никогда бы не стала просить милостыню, да и я не допустил бы этого.

Прекрасно, — ответил профессор, — теперь я могу вам открыть, что ваша божественная певица, ваша сирена, ваша таинственная красавица — Консуэло.
— Как? Она? Эта замарашка? Этот черный худенький кузнечик? Быть не может, маэстро!

Насмехайтесь надо мной, презирайте меня, — ответил Андзолетто, — только думайте обо мне хоть немного.

А ты, моя добрая Консуэло, скажи, ты не сердилась на меня за долгое отсутствие? Не очень устала, поджидая меня? Не прозябла на этой террасе? Ужинала ли ты? Не очень беспокоилась? Не бранила меня? —