Бриджет Коллинз

Я смотрю на него. Сердце пронзает дрожь. Вскоре мне захочется смотреть на него неотрывно, снова изучать каждую веснушку, каждое движение губ и каждую ресницу. Но пока еще рано. Пока я могу лишь смотреть на него украдкой и продолжать дышать.

— Пойдем, — сказала она осторожным тоном, каким подзывала цыплят. — День выдался длинный, ты, верно, проголодался, а уж я и подавно. Надеюсь, нам оставили пирога, иначе кому-то не поздоровится. Иначе я воткну этому обжоре вилку в сердце. А потом его съем. — У двери она остановилась и добавила: — С горчицей

Я ждал, что она возразит. Альта была смышленой девчонкой и вечно изыскивала способы делать по-новому привычные вещи. Она умела подобрать ключик к любому запертому замку. Но сейчас она молчала, подставив лицо луне. В горле застрял комок. Вернулась ненавистная слабость; мир снова накренился сначала в одну сторону, потом в другую, и я, зашатавшись, оперся о стену — отдышаться бы.

Действие разворачивалось в военном лагере в чужой стране, и поначалу я путался в сюжете: там было много капитанов, майоров и полковников, и все они спорили о военной тактике, грозя друг другу трибуналом. Но что-то влекло меня дальше и заставляло продолжать. Я словно видел происходящее своими глазами, каждую мелочь, слышал ржание коней, ветер, трепавший армейские палатки, касался и моих разгоряченных щек, я чувствовал запах пороха, от которого ускорялся пульс. Я терял нить, но читал дальше, повествование затягивало меня вопреки моей воле, и постепенно я понял, что солдаты готовятся к битве, а человек, от чьего имени ведется рассказ, — и есть герой. На рассвете он поведет войско к славной победе, и его волнение я ощущал, как свое собственное

Я взял самый маленький паяльник для тонкой работы, которым у меня никогда не получалось водить правильно, и представил, как прижигаю им свою левую руку. Или его

только книги не бросай, умри, если придется, но не бросай книги…

— Дать ей помучиться! Пусть живет с памятью о содеянном! Память — часть наказания. Если человек сделал что-то дурное…
— Она родила ребенка от своего отца. От человека, который пришел сжечь книгу. Он был ее отцом и отцом ребенка.

— Середит… А что будет, если книга сгорит? Человек умрет?
Не оборачиваясь и не глядя на меня, она ступила на лестницу и начала подниматься.
— Нет, — ответила она. — Он вспомнит.

— Хочешь, чтобы я потанцевал с тобой?

— Приезжай к нам на праздничный ужин.
— Что?