Ханс Фаллада

Видите ли, Квангель, разумеется, было бы в сто раз лучше, если б нашелся человек, который говорил бы нам: вы должны поступать так-то и так-то, у нас такой-то и такой-то план. Но будь в Германии такой человек, тридцать третьего года никогда бы не случилось. Вот нам всем и пришлось действовать в одиночку, и переловили нас поодиночке, и умереть каждому тоже придется в одиночку. Но мы ведь все равно не одиноки, Квангель, и умрем все равно не напрасно. В этом мире ничто не происходит напрасно, а поскольку мы боремся за правое дело против грубой силы, то победа в итоге все равно будет за нами.

Эти люди все те же. Их стало чуть больше, а остальные стали чуть трусливее, но справедливость осталась прежней, и я надеюсь, мы с вами доживем до ее победы.

— Глядишь, и фюреру эти открытки покажут, — подхватывает Анна, — он сам их прочтет, мы ведь его обвиняем! Бесноваться будет! Он же, говорят, всегда беснуется, чуть что не по-его.

— Я не верю, что он еще долго продержится, ваш тысячелетний рейх, — сказал Квангель, повернув к председателю угловатую птичью голову.
Адвокат внизу испуганно вздрогнул.
В публике опять кто-то засмеялся, и тотчас там послышался угрожающий ропот.
— Вот сволочь! — крикнул один.

Почта принимает лживое прошение адвоката и беспомощное прошение сокрушенных родителей, пересылает то и другое, но не фюреру. Фюрер не желает видеть такие прошения, они его не интересуют. Его интересуют война, разрушение, убийство, а не предотвращение убийства.

Анне Квангель приходилось труднее, чем мужу: ведь она женщина.

Ведь что посеешь, то и пожнешь, а парнишка посеял доброе зерно.

Во-вторых, приятель, пора бы тебе знать, важно не то, что немногие сражаются против многих. Важно, что, если ты считаешь некое дело действительно правильным, ты просто обязан за него бороться. Доживешь ли до его победы ты сам или тот, кто придет на твое место, не имеет значения. Я не могу сидеть сложа руки и говорить: они, конечно, сволочи, но я-то здесь при чем

Но, Квангель! Вы предпочли бы жить ради неправого дела, а не умереть за правое? Выбора-то нет, ни для вас, ни для меня. Поскольку мы такие, как есть, мы не могли не пойти этим путем.

как юстиция уничтожает людей, все преступление которых состояло в том, что они любили свое отечество больше, чем выносящие приговор судьи.