Гарриет Бичер-Стоу

Чтобы образование и воспитание дало настоящие результаты, оно должно быть делом государства или, во всяком случае, нужно, чтобы государство не ставило этому препятствий.

В ее глазах самым смертельным грехом, средоточием и основой всех бед было легкомыслие. Предельная степень ее презрения выражалась в слове «непоследовательность», произносившемся в таких случаях с особым ударением.

Дорогая моя, чего вы, собственно, хотите? Целый класс униженных, беззащитных существ отдан в бесконтрольное распоряжение людей, которые ни перед кем не отвечают и так невежественны, что не способны даже понять своей собственной выгоды. Будьте уверены, что так обстоит дело чуть ли не во всем мире. Что же может при таком состоянии общества сделать отдельный человек, хотя бы он и руководился самыми благородными чувствами? Что может он сделать, как не закрыть глаза и ожесточить свое сердце?

В книге все очень удобно устраивается и даже кажется занимательным. Но в действительной жизни мы не умираем, даже если навсегда умирает наша радость. Остается печальная необходимость: нужно есть, пить, спать… Человек одевается, гуляет, посещает знакомых, читает, покупает, продает – это обычно и называют жизнью.

Шекспир, если не ошибаюсь, вложил в уста одного из своих героев: «Легче мне научить добру двадцать человек, чем быть одним из двадцати, которые последуют моим поучениям». Великолепная штука – разделение труда!

Дайте образование хоть одному поколению негров, и мы, рабовладельцы, будем разорены дотла: если мы не дадим им свободы, они сами возьмут ее.

Мы живем в свободной стране, сэр! Джордж принадлежит мне, и я волен делать с ним что угодно. Вот так-то!