Артем Ефимов

В 1920 году Советская Россия стала первой в мире страной, легализовавшей аборты.

К революционному 1917 году в России существовала по меньшей мере полувековая традиция женского активизма. Богатые дворянки и купчихи организовывали масштабные кампании помощи голодающим, устраивали земские больницы и школы, приюты, госпитали во время войн. Девушки «из хороших семей» добивались доступа к высшему образованию, и не без успеха: в Петербурге и Москве появлялись женские курсы, на которых преподавали, среди прочих, Василий Ключевский, Иван Сеченов и Дмитрий Менделеев

В 1944 году развод стал возможен только по суду и с обязательной публикацией объявления в местной газете. Тогда же была отменена процедура установления отцовства: если ребенок рождался вне официально зарегистрированного брака, не было никакой возможности возложить на его биологического отца какие-либо обязательства в отношении него или его матери.

незамужняя женщина для них — какая-то неполноценная, дефектная. И полного счастья и самореализации она достигает лишь тогда, когда в ее жизни находится мужчина, готовый заявить, что он тут главный, хотя его профессиональные, общественные и прочие успехи явно гораздо скромнее

Вторая волна феминизма пришла в Россию после распада СССР, когда на Западе уже поднималась третья.

Первой в мире женщиной на министерском посту стала Александра Коллонтай — народный комиссар общественного призрения (по-современному говоря, министр по социальным вопросам) в ленинском Совнаркоме, созданном сразу после Октябрьской революции.

Усреднение маскирует огромный разброс индивидуальных особенностей.

Ценность жизни, свободы, личной неприкосновенности, приватности, права на справедливость и на самореализацию конкретного человека не проистекает из полезности этого человека для общества. Их нельзя заслужить или не заслужить — они составляют достояние любого человека просто потому, что он (или, соответственно, она) человек.

Видимо, есть какие-то дополнительные, обычно не проговариваемые соображения, по которым женщину можно сводить к репродуктивной функции, а мужчину — нет.

В феминистской литературе идея «природных различий» и «женского предназначения» неизменно рассматривается как дискриминационная или даже прямо репрессивная. В консервативной традиции предназначение, напротив, рассматривается как привилегия.