Мартин Гейфорд

астильоне в своем трактате настаивал, что придворный должен уметь танцевать, петь, играть на музыкальных инструментах, вести занимательную беседу, ездить верхом, фехтовать, даже писать картины маслом, но все это, оставляя впечатление непринужденности, без всякого напряжения, свойственного плебеям

или 1551 году герцог подсылал к нему в качестве эмиссара Бенвенуто Челлини; миссия провалилась, но результаты ее вышли по-своему показательными. Челлини выполнил прекрасный бронзовый портретный бюст банкира Биндо Альтовити (1491–1557), друга Вазари и Микеланджело и одного из флорентийских противников режима Медичи, нашедших пристанище в Риме. Увидев этот бюст, Микеланджело неожиданно послал Челлини письмо, в котором горячо хвалил его творение. Оно сохранилось лишь в автобиографии Челлини, но производит впечатление подлинного, в том числе поскольку в нем содержится весьма характерная деталь: Микеланджело, всегда чрезвычайно внимательно относившийся к освещению, сетовал на то, что в покое, где установил бюст Альтовити, мало света.

Челлини показал письмо своему повелителю герцогу Козимо, и тот стал настаивать, чтобы ювелир в свою очередь написал Микеланджело, обещая ему великие милости, если он вернется во Флоренцию. Микеланджело не ответил. В следующий свой приезд в Рим Челлини, обсудив денежные дела с Альтовити и поцеловав туфлю папы, отправился с визитом к Микеланджело и повторил все то, что уже сообщил ему письмом. На это Микеланджело сказал, что должен завершить строительство собора Святого Петра и не может уехать из Рима. Челлини принялся увещевать и улещивать его, расписывая достоинства герцога. «Он вдруг взглянул на меня пристально и, улыбаясь, сказал: „А вы как им довольны?“» [1434] Разумеется, Микеланджело знал, что Козимо склонен к скупости и излишней властности, и потому не собирался идти к нему на службу.

23 марта 1555 года, спустя десять дней после восьмидесятого дня рождения Микеланджело, Юлий III умер, возможно не вынеся жесточайшей диеты, которую его лекари прописали ему как средство от подагры. На сей раз выборы папы не затянулись надолго, и конфликт между французскими и имперскими кандидатами не грозил длить их бесконечно [1435]. Французские кардиналы еще садились на корабль в Марселе, собираясь отправиться на конклав, а присутствующие в Риме их коллеги тем временем быстро и единодушно избрали нового папу. Им оказался кардинал Марчелло Червини, тот самый уполномоченный В

ли 1551 году герцог подсылал к нему в качестве эмиссара Бенвенуто Челлини; миссия провалилась, но результаты ее вышли по-своему показательными. Челлини выполнил прекрасный бронзовый портретный бюст банкира Биндо Альтовити (1491–1557), друга Вазари и Микеланджело и одного из флорентийских противников режима Медичи, нашедших пристанище в Риме. Увидев этот бюст, Микеланджело неожиданно послал Челлини письмо, в котором горячо хвалил его творение. Оно сохранилось лишь в автобиографии Челлини, но производит впечатление подлинного, в том числе поскольку в нем содержится весьма характерная деталь: Микеланджело, всегда чрезвычайно внимательно относившийся к освещению, сетовал на то, что в покое, где установил бюст Альтовити, мало света.
Челлини показал письмо своему повелителю герцогу Козимо, и тот стал настаивать, чтобы ювелир в свою очередь написал Микеланджело, обещая ему великие милости, если он вернется во

Очарование и красота фресок Гирландайо заключается не в драматической репрезентации религиозного сюжета, ради которого они, собственно, и создавались, а в натуралистической передаче повседневной жизни Флоренции конца XV века

Однако Гирландайо не был мастером возвышенной, торжественной драмы: ярче всего его талант проявлялся в портретах, пейзажах и изображениях деталей повседневной жизни.

сосредоточивая все свое внимание на человеческой фигуре, предпочтительно обнаженной.

Де Виженера поразили «стремительность и ярость», с которыми Микеланджело принялся обрабатывать камень, и он опасался, что мраморная глыба рассыплется на куски. Иногда ему казалось, что, если мастер вонзит скарпель чуть глубже, вся работа будет испорчена

Микеланджело предупреждал, что скульпторы, слишком спешащие и неосмотрительно наносящие по камню удар за ударом, рискуют лишиться материала, излишек которого затем позволил бы им исправить собственные ошибки.

Трудно сказать, зиждилась ли

привязанность к талантливому юноше на чем-то большем, нежели желание открыть для него сокровища классической культуры.