Виктор Пивоваров

того чтобы критика, рынок, музеи признали их творчество, их «личные фразы» должны отвечать нескольким требованиям.

Во-первых, «личная фраза» должна быть оригинальной, должна настолько отличаться от «личных фраз» других художников, чтобы она легко и мгновенно узнавалась в море выставок, каталогов и журналов.

Во-вторых, эта «личная фраза» должна обладать максимальной способностью к вариабильности. Оптимальная «личная фраза» та, которую можно варьировать очень долго, желательно всю жизнь, и при этом не соскучиться самому и не утомить зрителя.

В-третьих, «личная фраза» сама по себе должна быть непонятна. Понятная фраза не может стать частью общего контекста, ибо текст западной культуры в целом должен оставаться эзотерическим и быть доступным лишь очень узкому кругу специалистов.

Хуже всего оценивается непостоянство. Когда художник начинает говорить одну «фразу», потом бросит ее, начнет другую, потом третью. Это считается дурным признаком, значит, сам автор не верит тому, что говорит.

мне обе эти культуры сходятся. Разбить границу между ними, втащить «детскую» культуру в «высокую» — вот что меня интересовало.

Голову и тело удавалось как-то спрятать, но хвост всегда выдавал.

Но он был живой человек, очень добрый, любил искусство, любил учить, любил нас, был требователен и при этом не был занудлив.

Если заглянуть еще глубже в память, то первое мое произведение я сделал раньше. Мне было лет пять. Мы были с мамой в эвакуации в глухой деревне в Татарии. Три дня на санях от железной дороги. Ни радио, ни электричества. На задворках я нашел несколько лоскутков, выстирал их и выгладил, скроил из них платьице и нарядил в них деревянную чурку. Смастерил себе куклу от одиночества.
Я и сейчас такой же. Сущность моих занятий искусством не изменилась.

богая, тоненькая, но все-таки книжечка.

Композиция с красным квадратом

Под Западом понималось не какое-то конкретное место, лежащее на географической карте слева от СССР, а некая идея, некий таинственный Грааль. И прежде всего трансцендирование распространялось на западную культуру, что было мне очень близко

В «Чёрной курице» — и у Погорельского