Андрей Курпатов

Так что внешние обстоятельства, показатель «уровня жизни», «объективные факторы» и т. д. и т. п. – не имеют к депрессии ровным счетом никакого отношения.

но ведь так трудно понять, что твои мысли – это не твоя истина, а твое заблуждение, навязанное тебе болезнью.

одних людей депрессия возникает после сбоя в психике, обусловленного тяжелой психической травмой, у других – из-за генетической предрасположенности, у третьих – из-за хронического стресса.

Взгляните на свою жизнь и задумайтесь – все ли ваши поступки служат укреплению собственного здоровья, созданию собственного благополучия? Не подвергаем ли мы себя риску – заболеть, оказаться жертвой ДТП, получить бытовую травму или травму на производстве и т. д. и т. п.? А если мы делаем это, можно ли думать, что нам дорога наша жизнь? А если она нам не дорога, то не является ли это признаком депрессии?

Когда мы были совсем маленькими, мы познавали не мир, нас окружавший, а наших родителей, которые этот мир олицетворяли. Когда же настало время разочаровываться в мире, мы разочаровывались не в мире, а в них – наших родителях. В дальнейшем вся наша жизнь происходила по формуле: найти тот мир, который мы потеряли – то есть найти тех своих родителей, которые были для нас счастьем, и их в себе, свое счастье.

Таким образом, несложно сделать вывод: меня любят не за то, что я есть, а за то, что я делаю, то есть они любят не меня, а что-то, что они хотят любить.

Там, где тревога соприкасается с ощущением нелюбви, возникает специфическая и гремучая смесь, имя ей – неуверенность.

Но мы или примем своих родителей такими, какие они есть, со всем их «добром», или будем ждать, что они в какой-то момент «все поймут, изменятся и все исправят».

Да и сами родители, когда наказывали нас, по большей части руководствовались не воспитательными целями, а потребностью выместить собственное раздражение и отомстить нам за наше непослушание

, к сожалению, мы очень часто проносим свои детские комплексы через всю жизнь, не замечая, что нынешние наши проблемы – отнюдь не новые и не сегодняшние, а прежние и повторенные. Впрочем, освобождение, если оно освобождение, никогда не поздно.