Кристин Лёненс

Без нее я был неполон, ополовинен, постоянно ощущал свое оторванное предплечье и продырявленную скулу

пропахший нафталином сундук, где хранились бесценные реликвии необъятного рукотворного мира, который зовется прошлым

в тот тягучий миг земля заложила мне уши, дабы устранить шум и время, а заодно превратить небо в твердь, в купол, который навек отрежет большую часть того, что от меня осталось. Другой я — глухой, немой, застывший — выбрался из себя прежнего и продолжил движение вперед