Мария В. Кравченко

– Это потому, что у тебя сердце изо льда, – рассмеялась я.
Он засунул мои руки в карманы своей куртки и произнес так тихо, что я едва расслышала:
– Для всех остальных, возможно. Но не для тебя.

Когда умирает любимый человек, кажется, что все не по-настоящему. Как будто живешь не своей жизнью. А чьей-то чужой

Мы сделали не меньше сотни фотографий. Сюзанна хотела увидеть Конрада в костюме, а меня – в том самом платье. Все это время мама держала ее на громкой связи. Вначале она дала трубку Конраду. Не знаю, что Сюзанна ему сказала, но он ответил: «Обещаю». Интересно, что он пообещал?

Еще интересно, ждет ли нас с Тейлор когда-нибудь то же самое: вот такой телефонный «мост», пока наши дети собираются на выпускной? Дружба Сюзанны и моей матери испытана десятками лет, детьми, замужествами. Интересно, сделана ли наша с Тейлор дружба из того же материала, что и у них? Долговечного и несокрушимого. Сомневаюсь. Их дружба исключительная.

Меня Сюзанна спросила:

– Ты уложила волосы так, как мы обсуждали?

– Да.

– Конрад сказал, какая ты красивая?

– Да, – ответила я, хотя он сказал не совсем это.

– Вечер будет идеальным, – пообещала она.

Стивен подошел к холодильнику и принес Клэр бутоньерку из крошечных розочек, в тон ее розовому платью, – и большой букет цветов.

Клэр вытянула из букета розу и подала ее мне.

– Вот, – предложила она. – Давай сделаем тебе бутоньерку.

Я улыбнулась ей в знак благодарности.

Немного спустя я вернулась в дом. Джереми один сидел на кухне. Конрада нигде не было.

– Мда, вот и поговорили.

– Не стоило мне приезжать.

Джереми не обратил на мои слова внимания.

– Десять к одному, что в холодильнике, ничего кроме пива. Спорим?

Он пытался меня рассмешить, но напрасно. Мне было не до смеха.

– Только идиот согласится на этот спор.

Я прикусила губу. Только бы не расплакаться.

– Не давай ему себя задевать, – утешал Джереми. Он потянул меня за хвостик и обмотал его вокруг запястья, как змею.

– Не получается.

Я поступила как всегда – перевела стрелки на мальчишек.

– Э… а Конрада и Джереми сейчас здесь нет.

Я открыла тетрадь:

«28 июня. Застукала Джереми, когда он танцевал перед зеркалом. Он-то думал, его никто не видит. Вот не повезло ему!

30 июня. Конрад съел весь синий фруктовый лед, хотя ему нельзя. Но я не ябедничала.

1 июля. Стивен пнул меня ни за что ни про что».

Я рада, что мой отец не мистер Фишер. Мой бы ни за что не повысил на меня голос, не выругался и не рассердился бы из-за разлитого сока. Не такой он человек. Я никогда в полной мере не ценила того, какой он человек.

Помню, как он открыл для себя слово «абсурд», и вставлял его на каждом шагу.

– Какой абсурд! – говорил он.

Или «олух» – его любимое ругательство.

Джереми договорил по телефону и обратился к Конраду:

– Дэн за тобой уже выехал?

– Да. Я останусь здесь и подожду его.

Тогда Джереми посмотрел на меня.

– Ну а ты что будешь делать?

– Я поеду с тобой, – ответила я. Подняла свою сумку и сандалии Тейлор.

Он встал и снял сумку с моего плеча.

– Тогда пошли. – И Конраду: – Увидимся дома.