Владимир Шмаков

Несмотря на пышность формы созданного им знания, человек, тем не менее, непрестанно наталкивался на противоречия. Он не только отвергал как иллюзию даже реальность собственного самосознания, но и чувствовал, вместе с тем, что все его знание навеки бессильно дать ответ на какой-либо вопрос, едва лишь он касается сущности явлений. Человечество выстроило грандиозное здание на песке, на раздробленных единичных сведениях, не связанных между собой, оно приняло за основание мир явлений, забыв, что все части его вечно перемещаются по отношению друг к другу. Вот почему, когда извне сферы эмпирического опыта, из глубин духа человеческого последовал удар, все величественное здание должно было пасть, смытое волнами, хлынувшими из внесознательной стороны человеческого существа

ибо перевороту в сущности соответствует и переворот в форме

Великая война, заливающая мир океаном крови, сметающая народы и изменяющая всю жизнь на земле, есть лишь слабый отзвук той великой борьбы, которая происходит в сознании вселенского человечества, при столкновении двух великих, бесконечно по своей сути разнствующих эпох.

Европейские мистики нашей эры были истинным олицетворением бессилия. Из уст в уста они передавали древние как мир тайны, старательно оберегая их от непрошеных любопытных взоров, наивно и дерзновенно полагая, что сохранение истины и незапятнанность ее грубыми руками невежд может зависеть от их личных действий. Таинственность превратилась для них в забаву; эзотеризм всякой истины, как естественного удела лишь призванной аристократии духа, был понят ими как сокрытие клада от хищников; они сберегли этот клад, но годы пребывания его в земле сделали свое дело, и при извлечении его вновь на свет оказалось, что все истлело.

Ясными, резкими гранями система Арканов разделяется на три части. Пер­вую составляет Аркан О, гласящий о Божестве и мире и слиянии их в Абсолюте, Сущности Божественной, Эйн-Соф Каббалы, «Не То» индусов. Вторая часть состоит из двадцати одного Аркана, которые гласят о целостном человеке, о рождении его из Абсолюта и принципах его существования, определяющих синтез и смысл его жизни. Последние пятьдесят шесть Арканов, в противоположность первым — Великим, называются Малыми; они составляют третью и последнюю часть Великой Книги и гласят о природе вещей и человеке как члене и звене в целостной жизни мироздания. Это единственное абсолютное разделение Книги Мудрости интерпретируется в ее общем символе: это — квадрат, имеющий внутри треугольник, в центре которого точка. Точка, как и нуль, является естественным символом Абсолюта, навсегда и в принципе недоступного нашему пониманию; нуль выше всякого числа, он всякое из них в себе содержит и, будучи как таковой непостижим, познается лишь путем приближения. Треугольник — это символ Реальности; все, что существует, человеком познается в тернерах, все другое есть абстрактные формы мышления, которые оживают постольку и постольку существуют, поскольку им дает жизнь принцип тернера — эта единственная и естественная эмблема бытия. Квадрат — это символ мира реализации, мировой иллюзии — Майи, зиждущегося на четырех стихийных принципах, как осуществляющих самоё его непосредственное бытие, бытие как таковое, так и определяющих русло течения всей его жизни.

В своей совокупности Арканы содержат в себе всё, весь Макрокосм и всякий Микрокосм; постигнуть Арканы во всем их целом — значит перестать быть человеком и стать Божеством.

разрушение древних цивилизаций и полное уничтожение всего того, что ими было добыто, должны иметь свое естественное основание, которое и заключается в том, что одна страница мировой истории кончилась и начинается другая. Древний мир сделал свое дело, выполнил положенную ему миссию вполне, а потому должен был отойти, чтобы дать возможность нам, его потомкам и преемникам, выполнять нашу работу, не стесняя нашу свободу и не противореча нашим стремлениям. Осознав это, вместо горечи о минувшем мы будем черпать из него лишь великую силу, ибо то, что могли выполнить одни, могут выполнить и другие. Связь с древностью должна быть велика у всякого ищущего Истину, но она должна проистекать не из привязанности к блеску ее формы, а из истинного великолепия ее сущности

Тот, кто много мыслил, кто устремлял свой взор в глубь вещей, всегда вырабатывает, вернее, реализует это шестое чувство, которое я называю чувством синтеза [16]. Полярной противоположностью ему является чувство сектантства~, которое само по себе нереально и есть лишь дальтонизм сознания, его неразвитость и неспособность к различению. Чувство синтеза, или чувство реальности, есть воистину венец всех других форм восприятия, ибо оно есть чувство сущности, а не формальной стороны явлений.

Интуиция есть свойство, присущее всем людям, она стоит в ряду других средств восприятия и познания, но по природе своей имеет первенствующее значение, будучи среди них prima inter pares — первой среди равных. Интуиция всегда субъективна; более того, она — самая субъективная из всех воспринимательных~ способностей человека, но это последнее свойство есть единственная категория, утверждающая ее относительность.

Как лицо полностью отражается в зеркале, так в интеллекте истинного искателя полностью отражается дух