Роджер Желязны

– Что ты собираешься делать с этой информацией? – спросила Лахесис.

– Пока еще не знаю, – ответил Аззи. – Сперва, конечно, я придержу ее, наслаждаясь обладанием столь ценными сведениями. Затем подумаю, можно ли ее использовать в своих целях.

Тогда существует и Стикс, поверь мне. Если существует один воображаемый предмет, то и другие тоже должны существовать.

Выражаясь строго научным языком, люди и вещи, принадлежащие столь давней эпохе, представляют собой энергетические поля, определенным образом проявляющие себя в пространстве и времени.

Смотря с какой стороны к этому подойти! То, что для вас – мелочи, для меня – наоборот, очень важно.

Будь он сейчас на моем месте, он ответил бы вам, что вы, очевидно, слишком мало верите в Добро, если думаете, что оно никогда не сможет оправдать убийство, совершенное во имя благой цели.

как я могу угадать, что получится, если я убью этого самого Дандоло? Как мне узнать о последствиях убийства – я же не могу заглянуть в будущее?!

– Безусловно, не можете. Однако здесь нет ничего необычного для вас. Ни один из смертных никогда не может заранее предвидеть результаты своих поступков, и тем не менее все они бывают вынуждены принимать решения. В этом заключается один из парадоксов человеческого бытия.

Каждый человек в какой-то мере нуждается в самооправдании, позволяющем ему сохранять уважение к себе, особенно когда наступают трудные времена.

Любое, даже самое незначительное событие может внести огромные изменения в неразрывную цепь причин и следствий, которую люди называют историей

поистине, воинствующими фанатиками становятся отнюдь не праведники, а раскаявшиеся грешники

Расставшись с Маком, Рогни еще некоторое время размышлял о том, какой он все-таки глупый, этот парень. Полнейшее ничтожество, несмотря на свою представительную внешность. Даже не догадывается, что им управляют, как марионеткой. Очевидно, он никогда и не пытался жить своим умом. Все ждет чьей-нибудь подсказки и старается угодить другим людям. Вероятнее всего, таким он и останется на всю жизнь… Тем не менее, было в нем все-таки нечто, вызывающее симпатию.