bookmate game

Саулюс Томас Кондротас

  • Narmina Ibrahimovahar citeretfor 2 år siden
    Все смоет вода. В то время, когда все на свете тосковали по будущему, Ной страдал от тоски по настоящему, ибо лишь у него одного будущее было.
  • forestssingeternallyhar citeretfor 2 år siden
    глазах, взгляд которых не оттаивал даже, когда мы смотрели на огонь
  • forestssingeternallyhar citeretfor 2 år siden
    слова и мысли у меня в голове вместо, того чтобы течь, как раньше, беспорядочными потоками, теперь замедлили свой бег, выбрали направление и ясные очертания, то есть, что-то сказав, я мог быть уверен, что это слово перед тем побывало у меня внутри, а не принеслось невесть откуда, чтоб тут же унестись невесть куда
  • forestssingeternallyhar citeretfor 2 år siden
    Я стал мужчиной в одна тысяча восемьсот шестьдесят шестом году от Рождества Христова, едва выпал первый снег, в возрасте двенадцати лет.

    — Да, он уже настоящий мужчина, — подтвердил отец, когда я вернулся в квартиру. Моя мать Йокиме все еще хотела видеть во мне дитя.
  • forestssingeternallyhar citeretfor 2 år siden
    сердце отца от этого сжимается, как хилое тельце жаворонка в горсти, и едва не разрывается на части
  • forestssingeternallyhar citeretfor 2 år siden
    — А повстанцы? — спросил дед.

    — Повстанцы? А что мне до них? Я ради трех моргов [2] земли, ими обещанных, коли победят, жертвовать сыном не стану. Нам что, земли не хватает?

    — Хватает, Сципионас, — с некоторой грустью ответил дедушка. Это значило, что он не придумал, как получше ответить отцу.
  • forestssingeternallyhar citeretfor 2 år siden
    — Пока в этой юдоли не прейдут страдание и скорбь, негоже паясничать и надсмехаться.
  • forestssingeternallyhar citeretfor 2 år siden
    Когда я был совсем малешенек, мать часто пугала меня своей смертью. Я старался быть послушен, да только обстоятельства порой складываются так, что миска сама выскальзывает из рук и бьется или цыпленок дохнет именно в тот миг, когда ты берешь его в руки. Мне не казалось, что такое случалось слишком часто, но мать считала иначе.

    — Вечно ты что-нибудь испортишь и сломаешь, — ворчала она. — Вы меня под монастырь подведете. Умру вот, в землю зароют, тогда знайтесь себе.

    Спрятавшись в укромном уголке от взглядов домашних, я горевал, воображая, как умирает мама. Я представлял ее лежащей в ледяной мокрой земле, в непроглядной тьме, и сам тогда чувствовал весь холод и влагу подземелья, принимался дрожать и стучать зубами, а после несколько дней не спускал с матери глаз, с тревогой следя, не видны ли какие-нибудь признаки близящейся смерти.

    Ничего подобного я не испытал, услышав о намерениях дедушки покинуть сей мир. Дед, казалось мне, такой крепкий, стойкий, что и после смерти должен чувствовать себя неплохо. Просто он переселится куда-то вниз, обоснуется там, срубит избушку и станет жить-проживать жизнь вечную, выращивая капусту и разводя червей шелкопряда.

    И все же его было жалко. Может, даже не его, а мир, которому суждено потерять такого человека, одинаково красиво раскидывающего навоз в полях и нюхающего жасмин. Отчего миру вздумалось отмежеваться от дедушки? Кто займет в нем его место?
  • forestssingeternallyhar citeretfor 2 år siden
    — Как бы учен ни был человек, — говаривал дедушка, — все равно многие болезни останутся неизлечимы. Мы в силах врачевать те недуги, которые на нас напускает нечистый, и обучать этому других, но супротив тех, которые нам посылает Всевышний, мы бессильны. Боли мои — не болезнь, а глас Божий, зовущий к себе.
  • forestssingeternallyhar citeretfor 2 år siden
    мирный, словно апостол в саду на склоне Масличной горы
fb2epub
Træk og slip dine filer (ikke mere end 5 ad gangen)