Валентина Андрианова

Они медленно спускались с горы, мох скользил под ногами, солнце поднялось еще выше и высушило последнюю влагу, теперь, казалось, весь остров купался в солнечном свете. Было очень красиво.

На противоположной стороне острова, за горой, стоял мертвый лес. Там всегда дул ветер. Вот уже много сотен лет лес пытался расти вопреки бурям и поэтому стал не похожим ни на один другой лес в мире. Проплывая мимо на лодке, можно было увидеть, как ветер ломал и корежил каждое деревце, заставляя их чуть ли не ползком ползти по земле. Постепенно некоторые деревья, не выдержав натиска, ломались и падали и, догнивая свой век, где подпирали, а где придавливали еще уцелевшие и зеленеющие верхушками — так в один клубок тесно сплетались упрямство и покорность

Они стали собирать кости вдвоем. Собирать что-нибудь — дело особое, в это время голова только тем и занята. Если, например, ищешь бруснику, взгляд твой ловит только красное, а если кости — то белое, и, где бы ты ни находился в это время, не замечаешь ничего, кроме костей. Иногда попадаются тонкие, как иглы, очень красивые и острые, такие кости несешь с большой осторожностью. А иногда наткнешься на огромную бедренную кость или каркас из ребер, похороненный в песке, похожий на шпангоут с затонувшего корабля. Этих костей существуют тысячи, и все разные.
Все свои находки бабушка с Софией относили в заколдованный лес,

Маландер одержим своей идеей, но, чтобы постичь ее, требуется время. Люди порой узнают истину слишком поздно, когда уже нет ни сил, ни желания начинать все сначала, или забывают о своей мечте по пути и тогда вообще остаются в неведении.

В то холодное, дождливое лето Софию обуял дух противоречия, но на открытом воздухе было неуютно проводить часы обиженного одиночества. И София частенько находила приют на чердаке.

С идеями всегда происходит нечто особенное, примерно так же, как и с эскизами. Предположим, художник набросал эскиз, такой изящный, что его никак нельзя не показать, дабы удостоиться похвалы; а когда эскизом навосхищаются вволю, художник начинает пугаться за свой замысел — ведь эскиз уже не способен преобразиться, обрести полноту замысла, сколько ни вкладывай в него тяжкого профессионального труда; он готов, чтобы его вставили в рамку, — там эскиз и покоится.

Ты пытаешься жить правильно, а я пытаюсь жить богато, содержательно; жизнь словно луг, где я с удовольствием, от души собираю цветы то тут, то там, а ты идешь напрямик и выходишь с пустыми руками по ту сторону, потому что ты не нашла именно тот цветок, который ты хотела...»

Боги нами не интересуются. Они только посмеиваются, правда дружелюбно, как смеются над ребенком, когда тот гордится чем-нибудь, что ему удалось придумать, разумеется, что-то неправильное, но зато — самостоятельно.

Была весна. Девушка шла вперед по бульвару и ждала, чтобы что-нибудь произошло. То есть произошло с ней, потому что ей уже восемнадцать.

Она знала: ситуация банальна, но думала, что иногда можно себе позволить быть банальной и даже получать от этого удовольствие