Дмитрий Воденников

Ведь это я, я десять раз на дню,
катавший пальцами, как мякиш или глину,
одну большую мысль, что я тебя люблю,
(хоть эта мысль мне — невыносима),
стою сейчас — в куриной слепоте
(я, понимавший всё так медленно, но ясно)
в протёртых джинсах,
не в своём уме.
…в тот год, когда мы жили на земле —
на этой подлой, подлой, но — прекрасной.

Со мной, как со страной, ни пить нельзя, ни спать,
но может ли страна царапать и кусаться,
когда её приходят убивать?

я часто ей говорю: Жозефина Тауровна,
зачем ты нассала в прихожей, и как это всё называется?