Оксана Васякина

Что может быть непристойнее и скучнее, чем повествование о небывших людях, когда русский, советский двадцатый век наполнил, набил целую свою землю своими бывшими и исчезнувшими людьми.

Степь — это обнаженное тело земли.

Но степь не случайна, и я не случайна. И мама не случайна.

новое или хотя бы в пустоту. Но пустота не приходит, как не приходит и покой.

Может быть, прикоснувшись к ней тщательно, без опаски, приняв своей рукой ее холод и мертвость, я бы ускорила процесс превращения ее в пустоту в собственной голове.

Помнить, пишет Баркова, это снова и снова обретать время. Возвращать его себе.

видела ее взгляд, который превращал пространство в теплое безопасное место.

вороны может быть знаком. Птицы — существа отдельные, обладающие собственной агентностью, всегда что-то значили для людей.

Быть — значит равняться себе самой, но обладать подразумевает то, что ты имеешь то, что уже есть. А значит — не быть равной себе. А то, чем ты обладаешь, теряет свою автономность.

Здесь они и встретились, в боли.

нам страшно, и мы все равны перед тоталитаризмом и смертью.