Елена Смотрова

Оказывается, мне довольно уютно с Майклами Ласки этого мира, с теми, кто существует по ту сторону реальности, с теми, в ком так силен ужас, что они посвящают себя бескомпромиссным и обреченным на провал задачам; я и сама кое-что знаю об ужасе, поэтому могу сполна оценить замысловатые системы, которыми люди заполняют пустоту, — все сорта опиума для народа, будь то легкодоступные средства вроде алкоголя, героина и беспорядочных половых связей или более изобретательные, такие как вера в бога и История.

меня парализовало убеждение, что письмо — дело несвоевременное, что привычный мне мир больше не существует. Чтобы когда-нибудь вновь взяться за работу, мне нужно было примириться с беспорядком

То, что происходило в Нью-Йорке, Вашингтоне или за границей, похоже, вообще никак не трогало умы жителей Сакраменто. Помню, однажды меня взяли в гости к очень пожилой женщине, вдове владельца ранчо, которая вспоминала (любимый жанр разговоров в Сакраменто) о сыне каких-то своих ровесников. «Сын Джонстонов ничего значительного так и не добился», — сказала она. Моя мать без особенного энтузиазма возразила: «Алва Джонстон получил Пулитцеровскую премию за работу в „Нью-Йорк таймс“». Хозяйка смерила нас непроницаемым взглядом: «В Сакраменто он не добился ничего»

который полагал, что эти дома должны стоять вечно в напоминание «о нелепой мести поруганных пропорций и здравого смысла»

Перезвонила та первая слушательница, взбаламутившая всех, и пообещала что обязательно заглянет в книгу. «А потом я ее сожгу», — добавила она.
— Хотите жечь книги? — добродушно рассмеялся в ответ диск-жокей.
— Жаль, что ведьм уже не жгут, — прошипела женщина

Антимакассар — салфетка, которую кладут на спинки, изголовья или подлокотники мягкой мебели, чтобы предотвратить загрязнение обивочной ткани. Название происходит от макассарового масла, которым мужчины в викторианской Англии укладывали прически. Антимакассар был чуть ли не главным отличительным предметом викторианского дома. Обычно антимакассары вязались крючком или методом фриволите. Антимакассары обычно можно было найти в домах зажиточного среднего класса, хотя типовые варианты массового производства были доступны в магазинах для широкого потребления. Как и в случае с другими объектами домашнего рукоделия, такими как наволочки или дорожки для стола, эти предметы были созданы для украшения поверхностей хорошо обставленной гостиной обеспеченных хозяев и, в конечном итоге, стали средством творческого самовыражения викторианской женщины через сложные узоры и изощренную технику вязания. К 1920–1930-м годам антимакассары уже считались устаревшим пережитком викторианской эпохи и символом ностальгии по «прекрасной эпохе»

«Долгий день уходит в ночь»... — трагедия в четырех актах американского драматурга Юджина О’Нила, опубликованная в 1956 году. Считается одной из лучших американских пьес XX века

И это последнее, о чем стоит сказать: писатели всегда сдают кого-то с потрохами

октябре ветер особенно невыносим, дышать тяжело, и на холмах стихийно вспыхивают пожары. Дождей не было с апреля. Каждое слово раздается истошным криком. Это сезон самоубийств, разводов и колючего страха, который охватывает душу с каждым порывом ветра.

Джеймс Кэгни (1899–1986) — американский актер и танцор, сыгравший множество ролей «крутых парней» в криминальных фильмах о гангстерах, в том числе в легендарном фильме «Враг общества» (1931), и вошедший в историю кинематографа как своеобразный эталон «экранного мафиози». Во «Враге общества» Кэгни впервые представил отрицательного героя-злодея, гангстера, который обладал и чертами положительного героя: обаянием, отвагой и чувством юмора. При этом герой Кэгни функционировал как совершенно самодостаточный персонаж, и нарратив фильма не стремился к тому, чтобы в конце этот герой обязательно был наказан слугами закона и добро показательно восторжествовало над злом. В результате Кэгни практически в одиночку удалось отменить такие жанровые условности раннего кинематографа, как строгие моральные разграничения между абсолютным добром и абсолютным злом, и нормализовать демонстрацию на киноэкране более сложных взаимоотношений между положительными и отрицательными качествами человека