Ольга Гусейнова

— …если эльзанец подошел к тебе вплотную и смотрит прямо в глаза, то предлагает интим. Отойди назад на пару шагов и отведи взгляд. Этого достаточно для отказа…

— Нет уж, Лоэл. Шанель, отойди назад и тут же позови меня, я сам откажу любому наглецу, если тот посмеет предложить тебе интим!

— …ты должна слушаться и любить только меня!

— Ты что, Расар? Это же неэтично! Это…

— Заткнулся бы ты, дружище! — пресек хозяин попытку Лоэла возмутиться. — Шанель, повтори, что ты должна!

— Я должна слушаться и любить только тебя! — послушно ответила Шанель.

— Молодец, моя де… — попытался похвалить Кайсар.

— А ты меня любить будешь? — перебила его жена, несмотря на вату в голове, выказав мучившее желание.

Из-за тягостного молчания туман в голове начал рассеиваться, она стала выкарабкиваться из него, сопротивляться внушению.

— Буду! Любить тебя слишком легко… — наконец неохотно признался Кайсар.

Обхватив стакан ладошками, Шанель попыталась согреть ледяные от страха пальцы, отпивая уже теплый чай. Тихонечко вздохнула и, исподлобья рассматривая проходящих мимо служащих, заметила еще одну женщину. Внешне, как радостно отметила шейта, эльзанки не слишком симпатичные — не соперницы ей. Уж слишком мужиковатые и одеты в стандартную темно-серую форму, на ее взгляд, чересчур облегающую фигуру. Невысокие, смуглые, с грубо вылепленными лицами.

Иногда, к изумлению Шанель, проходящие мужчины отдавали честь женщине в форме, а та, холодно кивнув, проходила мимо. Нет, подобного шейте не понять.

— Нам осталось пройти три зала — и там вы в подробностях узнаете обо всем.

Странное поведение директора музея интриговало и даже начало раздражать.

Сюда меня попросил приехать очень уважаемый человек, старинный друг родителей Шорта Михайлович Завадия — личность высокопоставленная, имеющая связи во многих властных структурах. В свое время он очень помог мне, и, конечно же, я сразу откликнулась на его просьбу о помощи в деликатном деле.

Очередная комната — женский кабинет: красивые удобные стулья, отделанные голубой в цветочек тканью, узкие изящные диванчики, секретер мореного дуба с множеством шкафчиков, столик-бюро с недописанным письмом, будто совсем недавно оставленным автором.

Я невольно вспомнила, как лет пятнадцать назад учительница, встав у этого самого глобуса, рассказывала историю нашего мира Земляр — планеты с двумя материками, Северным и Южным. Ближе к экватору протянулась длинная цепь островов — большие в свое время стали территориями отдельных государств, присоединив острова поменьше и совсем крохотные, те, которые нанесены на карту мира точками и черточками. В некоторых островных странах до сих пор сохраняется монархия.

Северный — материк с более холодным климатом. Здесь образовались три крупных государства: Хлон, словно вмерзший в вечный лед и лишь на два месяца в году покрывающийся зеленой травой; Дарем, раскинувшийся на востоке; и моя любимая Рошана, самая большая страна на Земляре. Помимо «большой тройки», существуют и несколько мелких государств, но с ними, как правило, редко кто считается в спорах и интригах мирового масштаба.

Эвелину Андреевну Кыш — сильного туманника с редкой двойной специализацией сутевика и зеркальщика.

Однако оказалось сложно ненавидеть молодую принцессу, которая не похожа на злую ведьму, не проклинает, ничего не требует, не просит, покорно, но с достоинством (как я надеялась, теша самолюбие) переносит отторжение общества.

Да, все понимаю, но принять не могу.

Людей, отмеченных туманом, или туманников, как попросту начали называть нас, рождалось отнюдь не много. И если в стародавние времена нас считали опасными и потому нежелательными и даже уничтожали, то в новой истории ситуация в корне изменилась: теперь мы служим странам и народам. В меру своих сил или способностей, а многие — как хотят. Ведь наш техногенный мир не стоит на месте, быстро идет вперед, побеждая архаизмы и предрассудки.

Последним Завадия с особым почтением представил мне заместителя начальника отдела контроля за оборотом предметами искусства и наследия СВБР, полковника Мельника. Видно, дело действительно серьезное, раз сюда прибыл целый полковник. Молодой, несмотря на должность, и симпатичный мужчина с орлиным носом и пронзительными, цепкими холодными глазами изумрудного цвета.

В первый момент я замерла, невоспитанно уставившись на Мельника, под немигающим взглядом которого любой бы почувствовал себя неуютно. А красный, будто нарисованный тоненькой кисточкой вьюнок у него на висках предупредил, что передо мной один из шелонов, в народе называемых берсерками.

Характерный рисунок на висках у этих туманников проявлялся еще в детстве, когда пробуждался дар шелона, причем исключительно у мальчиков. Цвет рисунка определял категорию шелона, насколько тот силен и одержим.

— Я не совсем понимаю: зачем вам зеркальщик? Скорее, вам нужен…

Мое осторожное заявление оборвал на полуслове Мельник:

— К нам поступила информация от третьих, незаинтересованных, но осведомленных лиц, что во время транспортировки — либо, вариант еще хуже, именно в музее — произошла подмена части коллекции! Не фальшивками, но экспонатами с более поздней датой изготовления и соответственно менее ценными.