Карен Мейтленд

По сравнению с иными мое ремесло пристойное и безобидное. Даже, можно сказать, полезное — я продаю надежду, ценнейшее из сокровищ. Пусть надежда лжива, все равно она удержит человека от желания прыгнуть в реку или принять яд. Надежда — дивный обман, создавать ее для других — дар.

Слезы умеряют любопытство, замыкают его в себе.

Но когда люди верят, они исцеляются. Искусство — продать человеку то, во что он верит, и тем подарить надежду. А надежда всегда подлинна, даже если зиждется на обмане.

боль от огня не унять сознанием, что другие горят вместе с тобой.

Все входят в мир одним и тем же путем, а вот способов покинуть его — не счесть. Естественные... случайные... и умышленные.

Люди напуганы. Они не могут сразиться с болезнетворными испарениями, вот и придумывают другого врага, чтобы не чувствовать себя такими беспомощными.

— Мы уходим как с желанием отыскать что-то, так и с желанием оставить нечто позади

Благое дело остается благим вне зависимости от достоинств того, кому оказана милость. В мире не было бы добрых поступков, если бы люди помогали только безгрешным

Надежда — удел слабых. И когда ты наконец это усвоишь? Надеяться — значит довериться другим и неминуемо стать жертвой предательства или разочарования. Не надежда нужна им, камлот, а уверенность. Знать, что ты прав, не мучиться сомнениями. Вера в собственную правоту — вот что дает человеку силу добиваться своего в этом мире и в ином.

Лучше быть мертвым, чем забытым, ибо, когда вас забывают, считайте, что вы и не жили вовсе.