Майкл Ходарковский

Конечно, упрямство московских чиновников и послов за границей отнюдь не объяснялось исключительно бюрократической негибкостью. Речь шла о чести, престиже и достоинстве, которые Москва стремилась обрести. Честь, впрочем, была продуктом определенной политической культуры, и нет ничего удивительного в том, что взгляды Москвы часто отличались от взглядов ее соседей. Одним из постоянных камней преткновения был христианский обычай московитов снимать головной убор в знак уважения. Мусульманский же обычай требовал, чтобы голова была покрыта. Ряд конфликтов по этому поводу свидетельствует об удивительном упрямстве и бескомпромиссности московитов.

Хотя военные походы и набеги кочевых армий ассоциируются с образом горящих русских городов и деревень, ни крупномасштабные военные походы, ни мелкие набеги не приводили к беспорядочным поджогам и грабежам. Главной целью всегда был захват пленников, которые, вне зависимости от того, продавали ли их на рынках Каффы, Азова, Бухары и Хивы или возвращали в обмен на выкуп, всегда приносили хороший доход и были самой желанной добычей в набеге или на войне.

Те, кого не выкупали, становились рабами, выполнявшими различные обязанности. В Крыму некоторые обрабатывали землю, работали переводчиками и проводниками военных набегов на русские земли. Те, кого продавали на рынках рабов в Османской империи или среднеазиатских ханствах, становились ремесленниками, батраками или домашними слугами. После нескольких лет рабства рабы могли получить от хозяев свободу. По словам русских пленников, выбравшихся на свободу из среднеазиатских ханств в 1670‐е годы, в среднем они оставались в плену около двенадцати лет, после чего они либо получали свободу от своих хозяев, либо выкупались русскими чиновниками или купцами