Стрела бога

Говорят, мужчина подобен жертвенному барану на похоронах, который должен принять все обрушиваемые на него удары без единого звука; только пробегающая по его телу дрожь боли выдает его безмолвное страдание.

Когда смерть хочет забрать собачонку, она даже дерьмо ей не позволит нюхать…

Сон, что длился от одного базарного дня до другого, оказался смертью.

— Когда руку пожимают выше локтя, это уже не рукопожатие.

— Муха, что важно ползет по куче дерьма, зря старается: куча всегда будет больше мухи.

Даже Нвака отправил в школу одного из своих сыновей — того, который подавал меньше всего надежд стать хорошим земледельцем.

Такой жрец, как Эзеулу, влечет бога к погибели. Это уже бывало раньше.

— Или, быть может, такой бог, как Улу, влечет к погибели жреца.

Мы не можем сидеть сложа руки и ждать, когда это случится; взрослому не пристало сидеть и смотреть, как коза, привязанная к столбу, терпит родовые муки.

Нвафо вошел такой робкой походкой, что, наверное, и муравья бы не раздавил.

Обика после короткого перерыва снова пристрастился к пальмовому вину. Его временное воздержание от вина объяснялось главным образом осведомленностью о том, что неумеренные возлияния вредны для мужчины, совокупляющегося с женой: он тяжело дышит на ней, как ящерица, свалившаяся с верхушки дерева ироко, и это подрывает ее уважение к нему. Но теперь, когда Окуата понесла, он больше не приходил к ней.