Грязь кладбищенская. Повествование в десяти интерлюдиях

Ты когда-нибудь видал макушку у пинты пива? Там пена, да? Дрянная, бесполезная пена. И все-таки чем ее больше, тем жаднее человек дорывается до пинты, а когда дорвется, то пьет ее до конца, вместе с осадком, хоть и чувствует посторонний привкус. Вот теперь ты видишь, Колли, что такое начало, середина и конец рассказа?.. Главное, не забудь, Колли, что конец должен оставлять горький привкус во рту, вкус священного напитка, желание похитить огонь у богов и отведать еще кусочек запретного плода …

Для каждого тела его могила — его крепость.

“И едва только девушка произнесла это роковое слово, он развернулся и вышел прочь из душной комнаты на свежий вечерний воздух. В небе было черно от плотных облаков, надвигавшихся из-за моря. Мелкое пристыженное солнце вгрызалось в землю за холмами Старого Села …”

Послушай, Шонинь Лиам, женщины, как гласит пословица, — это всего лишь радуга на корточках …

В таком месте, как это, лучше держать рот на замке, Мастер. Это не место для откровений. У могил есть уши

“Искусство вечно, а жизнь уплывает”.

Мне вот кажется, что женщина в брюках за какого попало мужчину замуж не пойдет. Такие привередливее прочих женщин …

Ты слышала, что сказал про меня Пядар Трактирщик: будто я там, наверху, выпивала четыре или пять пинт каждый день. Оныст! Портера! Ладно бы он сказал даже виски. Но портер! Этот совершенно некультурный напиток

Свет не видывал большего олуха, чем ты, с тех пор как Адам съел яблоко

Кряхтение и вздохи изгоняют беззаботность и веселье. Отчаянье берет верх над любовью. Для пеленки уже есть саван, для колыбели — могила. Жизнь платит свою дань смерти …