Дом напротив

Там, снаружи, Джоэль всю жизнь следовал каким-то правилам, выполняя их «от и до». Он делал домашние задания, съедал свой ужин и говорил «спасибо», но всё это оказывалось как будто не в счёт. Здесь же, внутри, всё было не так.

Джоэль посмотрел на себя в зеркало и дёрнул за чёлку.
– Думаю, в следующий раз перекрашусь в чёрный.
София выплюнула воду и взглянула на него.
– Чёрный тебе пойдёт.
Она убрала щётку обратно в стакан на раковине и двинулась к двери.
– Спокойной ночи, – бросила она безразличным тоном.
Джоэль внезапно почувствовал, что должен поблагодарить её за то, что она была такой… Вот только он не знал, как ей это сказать.
Вместо этого он произнёс:
– Знаешь, ты вовсе не толстая.
София замерла. Её взгляд остановился на его лице, ища скрытый подтекст и ничего не находя.
– Ты правда не такая, – уверенно произнёс Джоэль.
И она поняла: то, что он говорит, – правда.
– Спокойной ночи, – сказала София. На этот раз совершенно искренне.

– Знаешь, что я помню из того времени?
– Что?
– Саму себя. Всё, о чём я могла думать тогда, была я сама. Я думала только о себе и жалела только саму себя.
– Почему?
– Нипочему, просто так. Остальных я считала дураками. И всё время ссорилась с мамой и папой.

– Как ты можешь не помнить Джонатана Андерссона?
– Ты так говоришь, будто это имя что-то значит.
– А разве нет?
– Теперь, возможно, и значит, но не тогда. Он был всего лишь младшим братом Хенрика и, сколько бы мы ни гнали его от себя, вечно норовил увязаться за нами.
При этом воспоминании Хелена рассмеялась. Смех вышел грустным и каким-то неловким.
– Ты, наверное, думаешь, что я чёрствая и бессердечная?
– Вроде того.
– Знаешь, что я помню из того времени?
– Что?
– Саму себя. Всё, о чём я могла думать тогда, была я сама. Я думала только о себе и жалела только саму себя.
– Почему?
– Нипочему, просто так. Остальных я считала дураками. И всё время ссорилась с мамой и папой.
– С бабушкой и дедушкой?
– Да.
– Из-за чего?
– Из-за всякой ерунды. Мне казалось, что они предъявляют ко мне просто уйму несправедливых требований. Думала, что таких занудных, скучных родителей больше ни у кого нет. Странно, но это как если бы… – она запнулась, подбирая слова. – Как если бы ты сегодня был ещё ребёнком, а назавтра все вдруг принялись смотреть на тебя, как на взрослого, и ждать, что ты будешь вести себя как взрослый, хотя ты к этому совсем ещё не готов. Новые обязанности и нелёгкие последствия.

Джоэль лёг на жёсткую каменную ступеньку лестницы и положил голову маме на колени. Всё, чего ему хотелось сейчас, – просто лежать вот так и ни о

– Шеперь шолько коффе, деффшонки. Пиво ошменяется!

Добиться того, чтобы Джонатан смотрел на девочку, было нетрудно. Но вот чтобы она смотрела на него, добиться было невозможно.

– Тебе идёт эта одежда, – неожиданно сказала она, и кровь бросилась Джоэлю в лицо. Он понял, почему она ушла: одетый как её умерший сын, он говорил о том, как сильно ненавидит свою мать.

Вот спущу на тебя своего пса, тогда тебе точно станет весело.
Мужик доковылял до собачьей будки и, присев рядом с ней, завозился с цепью.
– Окей, тогда я драпаю, дядя, – и Калле сделал мужику ручкой.

Джоэль улыбнулся так, что щёки свело судорогой. Он изо всех сил старался излучать уверенность в том, что всё идёт своим чередом, что нет на свете занятия более обыденного, чем вот так просто сидеть на диване и, попивая чай, разглядывать фотографии чьих-то мёртвых детей.