«Наш бизнес — смерть»

каждый раз зарекаясь, что она будет последней, проводили в поездке от трех месяцев до полугода, возвращались домой — и быстро спускали заработанные деньги на женщин, машины, алкоголь или лечение от малярии. Спустя некоторое время мужчины неизбежно возвращались в Молькино и подписывали новый контракт. Один из наших собеседников, хорошо заработав в очередной африканской поездке и вернувшись в Россию, отремонтировал квартиру маме, купил автомобиль, который разбил пьяным спустя пару недель, еще недели три просто пил, после чего выяснил, что цифры на его банковском счету приближаются к нулю, и засобирался в новую командировку.

Чесма — райцентре на Урале, в 30 километрах от границы с Казахстаном. В середине XIX века эти места заселялись казаками, которые называли села в честь своих военных побед. Так на юге Челябинской области появились свои Берлин, Варна, Лейпциг, Париж, Фершампенуаз. Село Чесма получило название в честь победы русской армии над турецким флотом в Чесменском сражении 1770 года.

Если угодно, «Вагнер» — это антипод частной военной компании. Нечто среднее между группой наемников и частной армией олигарха. В конце концов, даже один из их девизов напоминает о наемниках из диких племен, которых описывал в «Утопии» Томас Мор. Те «знали только то искусство, которым добывается смерть». На вагнеровских нашивках написано: «Наш бизнес — смерть, и бизнес идет хорошо».

Одной из двух рот командовал Дмитрий Уткин — тогда его еще не называли Вагнером, хотя, как вспоминают другие бойцы того отряда, его несколько нездоровый интерес к Третьему рейху уже начинал открыто проявляться.