Момент Макиавелли: Политическая мысль Флоренции и атлантическая республиканская традиция

Описываемый им феномен более поздние авторы назвали коррупцией или порчей — термин, среди прочих значений которого, возможно, наиболее важным является замена общественных связей между гражданами, которыми должна руководствоваться республика, частными отношениями.

Однако с 1494 года и с 1502‐го она превратилась в узаконенную норму благодаря Большому совету [294]. Именно наличие этого института сделало неизбежной разницу между прежней и нынешней властью Медичи. В 1434 году vivere populare

отвращение к тому, чтобы быть обязанными своим политическим статусом отдельным представителям власти (particulari

Главное в жизни Флоренции — существование большого числа граждан, привыкших требовать участия в политической жизни (participazione) и участвовать в ней

С одной стороны, если Савонарола считал, что роскошь и суета отвлекают душу от стремления к благодати, то Гвиччардини полагал, что они отвлекают гражданина от стремления к общему благу. Место Иеремии заступил Ликург, который содействует обновлению, учреждая законы, а не призывая к покаяни

Элита представляла собой — одновременно и в силу одних и тех же причин — потенциальную гражданскую аристократию и потенциальную действующую в собственных интересах intelligenza (так флорентийцы называли клику или сборище) олигархов.

С другой стороны, слава носила публичный характер. Она заключалась в признании сограждан. Будучи скорее языческой, нежели христианской, она давала не спасение, а громкое имя в этой жизни и после смерти

Оценивать достоинства человека должны не конкретные люди, а народ, суждение которого лучше суждения любого из нас, ибо он является правителем и беспристрастен. <…> Он знает любого из нас лучше, чем мы сами себя знаем, и не имеет иных целей, кроме как вручать те или иные вещи тем, кто представляется достойным их.

Когда решался вопрос, подходит ли конкретный человек для той или иной должности и следует ли сделать конкретный закон обязательным для всех, многие должны были собирать и обрабатывать сведения с куда большей скоростью, чем требовалось для складывания обычая.

Их решение формировалось медленно и постепенно, на основе поведения и памяти, нежели размышлений, когда сохранялась или отвергалась прежняя практика. Но в народном собрании гóрода-государства решения были чрезвычайно индивидуализированы, и срочность была большей