Опрокинутый мир

Наконец-то мне исполнилось шестьсот пятьдесят миль.

Празднество шло своим чередом.
2

Из того, что человек неправ, еще не следует, что он дурак.

Оптимум важен для нас потому, что в мире, где все переменчиво, нам нужно хоть что-то постоянное.

– В будущем спешить некуда и незачем, – последовал ответ.

Трепетный знаменательный миг — словно итог всей моей предыдущей жизни

Как переварить, как постигнуть явление, которое даже глазу оказалось не дано объять до конца?

Теперь он усвоил основополагающую истину этого мира: почва, как и утверждал Клаузевиц, действительно движется на юг. На севере, там где остался Город, это происходит почти незаметно – миля за десять дней. Но чем дальше на юг, тем стремительнее движение, пока ускорение не достигает немыслимых величин. Гельвард видел это своими глазами: за одну ночь ускорение выросло настолько, что тела женщин катастрофически изменились. Пропорции их тел, как и все вокруг, кроме него самого, ответили на изменение ускорения линейным искажением.
Вот почему Городу никогда не видать покоя. Город обречен вечно перемещаться вперед и вперед, – остановка означала бы долгое, поначалу неуловимо медленное сползание к югу, в прошлое, пока ускорение всех и вся в зону, где горы превращаются в гребешки высотой в несколько дюймов и где безжалостная сила неизбежно разнесет постройки и людей вдребезги и отправит их в небытие.

С того дня как Гельвард впервые вышел из Города, он видел солнце так часто, что облик светила уже не вызывал у него вопросов. Но теперь он понял: его собственный мир, его планета имеет точно такую же форму.

Гельвард был распластан над поверхностью планеты, гигантским покрывалом нависнув над целым горным районом.