Абсолютно правдивый дневник индейца на полдня

Бедность не дает силы, не учит настойчивости и терпению. Единственное, чему учит бедность, — это как быть бедным.

Бедность не дает силы, не учит настойчивости и терпению. Единственное, чему учит бедность, — это как быть бедным.

Некоторые индейцы считают, что ты становишься белым, если пытаешься улучшить свою жизнь, если пытаешься стать успешным.

— Будь это правдой, разве не все белые были бы успешными?

Черт, ну и умен же этот пацан.

Но вдруг понял, что она мне друг. Хороший друг. Она обо мне волновалась. Меня волновали только ее сиськи, а ее — моя жизнь. Это я был узколобым.

— Хорошо, — говорю, — то есть каждая из этих книг — загадка. Вообще каждая книга. И прочитать все написанные когда-либо книги — это как разгадать одну большую загадку. И сколько бы ты ни учился, всё равно остается очень много непознанного, так что учись и учись себе дальше.

Я тащу на себе гигантский груз своей расы, понимаете? У меня скоро горб вырастет от этого груза.

— Если останешься в резервации, они тебя убьют. Я сам тебя убью. Мы все тебя убьем. Ты не сможешь вечно с нами бороться.

Все эти ребята сдались, — сказал он. — Все твои друзья. Все хулиганы. И все их отцы и матери. И деды с бабками, и прадеды. И я, и каждый здешний учитель. Все мы потерпели поражение.

Мистер Пи плакал.

Я не мог в это поверить.

Никогда не видел трезвого взрослого плачущим

Строго говоря, индейцев я не убивал. Мы должны были заставить вас прекратить быть индейцами. Забыть ваши песни, сказки, язык, танцы. Всё. Мы не пытались убить индейский народ. Мы пытались убить индейскую культуру.

Школа моя и мое племя в таком нищем и бедственном положении, что мы вынуждены учиться по тем же безнадежно устаревшим учебникам, которые мусолили наши родители. Как же это грустно, как грустно!

Бедность не дает силы, не учит настойчивости и терпению. Единственное, чему учит бедность, — это как быть бедным.