Зрелые годы короля Генриха IV

Он был необычайно высок и силен; тем не менее эта порода более целомудренна, чем

Все же покушениям предшествуют книги

Долготерпение свободных народов облегчает работу их врагам

Однако, вопреки ее знанию и желанию, она злобно и настойчиво стремилась к развязке, а у самой сердце замирало, ибо это противоречило разуму и чувству самосохранения.

да охранит она его от крайностей, от извращений, от унижений. Они грозят нам постоянно, ибо наш разум пробивается узкой тропой между безднами, которые манят и зовут его. С тобою мир, спокойствие с тобой!

Вспомнить только, что за пятьдесят лет ни один король Франции не дал такого доказательства своей мужской силы!

Если у нашей жизни есть цель — нам она неведома и достигнуть ее нельзя.

Сомнения мне чужды

Во имя
чего мы себя мучаем? Все мы комедианты. Totus mundus… Наше назначение в жизни
по большей части просто игра».

После того как в вечер битвы при Иври государственный казначей произнес
некие слова — дурные слова, недостойные и незабываемые, — Генрих не забыл их, а
человека, который их произнес, избегал. Не то чтобы он старался не встречаться
с ним; это получается само собой, когда мы изнутри обороняемся не только от
другого человека, но главным образом от себя самого. Что такое слова? Худо
только, когда они знакомы, как будто сам уже знал их и утаил.