Прищуренные за пенсне маленькие глаза, армейского вида усы, лошадиные зубы, напряженная гримаса жеребца-производителя перед случкой, квадратная фигура, заключающая в себе такую мощь, что даже здоровяк Дель по контрасту словно сделался меньше, — все в Теодоре Рузвельте рождало ощущение, что он сейчас набросится на гостей с кулаками.