Когда соборы были белыми. Путешествие в край нерешительных людей

Жизнь проявляется повсюду: вне мастерских, где «делают» искусство, вне кружков, где о нем говорят, вне текстов, где изолируют, локализуют и разлагают «дух качества».
Кризиса жизни нет.
Только кризис одной корпорации: производителей, «деятелей» искусства.
По всему миру художники напряженно, бесчисленно, безгранично творят. Ежедневно, ежечасно Земля видит появление сокровищ, представляющих собой подлинное изображение сущей красоты. Возможно, мимолетной. Завтра расцветут новые истины и новая красота. И послезавтра тоже, и так далее.
Так что жизнь полна, наполнена. Жизнь прекрасна! У нас нет — не так ли? — ни намерения, ни дерзости определять судьбу будущих вечных вещей. Всё ежечасно представляет собой творение настоящего времени.
Настоящее время созидательно, изобретательно, ему присуща неслыханная напряженность.

Величие в замысле, а не в размере.

Прежде всего, достаньте из ящика план города и составьте маршрут. Это целое дело. Старики будут настаивать, что в этом они видят очарование Парижа. Я не согласен;

Политика убивает туризм».

Опасность реставраций. Почему бы не заняться строительством новых соборов? Я хочу сказать, почитая и созерцая подлинные вещи, направить свой ум вперед, а не обращаться столь упорно, столь трусливо, назад!

чтобы ознакомиться со Строительными программами руководства долины реки Теннесси — органа, созданного по особому распоряжению президента Рузвельта.

Очарованный атлетами Принстона и «девушками в цвету» женского колледжа Вассар

Иисус превращен в размякшее пирожное.

Однажды утром в конце января, когда я проснулся с тягостным ощущением ничтожности того, из чего, как будто, состоит жизнь, мне открылась пленительная роскошь прекрасного сегодня, до краев наполненного бодрящими событиями.

По воскресеньям город умирает, улицы пусты, а здания лишены своего смысла (кроме Рокфеллер-центра и других, где обитает архитектура).