Молитва Босса

Ноэль выходит замуж за Лазаря

— Белоснежка, планировать будущее глупо. Мы можем до него не дожить. Поэтому я не считаю этот разговор существенным. Он идиотский, потому что не имеет никакого отношения к настоящему. Загадывать — заранее перечеркнуть всё, если этого не случится. Нужно жить сегодня, а не завтра или через год. Разочарование, которое тебя постигнет, когда ты не добьёшься этого, может сломать.

Люди так часто в чём-то клянутся, забывая, что делают это они не чем иным, а сердцем. Обещать это просто пустить пыль в глаза. Обещания зачастую не сдерживаются и забываются. Клятва куда страшнее. Клянёшься сердцем, а не головой. Клянёшься своей жизнью во имя кого-то. Клянёшься и, нарушая клятву, можешь поплатиться жизнью. Клятва — это личная татуировка на сердце, которую ты ничем не сотрёшь. И это опасно. Но как часто мы об этом забываем. Мы даём клятвы, живём дальше, а потом приходит время расплачиваться за них. Обычно, против воли, ломая себя, ведь актуальность данной клятвы уже не так значима для тебя, как раньше. Каждое слово ценно, и его нужно взвешивать. Нужно проживать. Нужно помнить. Но это невозможно, если ты никогда не переживёшь наказание за нарушение клятвы. Только наказание может заставить тебя больше думать о том, что ты говоришь, и то не факт. Но есть клятвы, которые нарушать недопустимо. Есть такое, что не поддаётся прощению.

Итан резко впивается мне в губы, и я ошарашенно замираю

Я отдам земле то, чтобы было моим. Первый и последний раз в жизни. Моим. Близким. Родным. Ты была единственной, кого я ценил в этой грёбаной жизни. Ты была моим утром. Солнцем. Лучом. Я просыпался, чтобы увидеть его. А сейчас? Что осталось сейчас от меня? От тебя? От нас? Ни хрена. Ты всё убила. Убила меня. Я убью тебя. Только я буду хоронить тебя. Только я.

Итан резко впивается мне в губы, и я ошарашенно замираю. Сразу же раздаётся щелчок предохранителя.
Вот чёрт.

— Всё. Я тебя перевёз туда, где твоё место, Белоснежка. — Довольно улыбается,

— Ни капли. Видел их обоих, валяющихся среди трупов женщин пару часов назад.
— О господи, — шепчу, хватаясь за голову.

— Запомнил. Так свидание будет?
— Ты паршиво их устраиваешь.
— Я научился.
— Где? — смеюсь я.
— В своей голове. Я почитал…
— Лазарро, вот на этом мы и закончим. Когда ты что-то читаешь, то это всегда приводит к странным ситуациям и твоей злости.

И я… я… это вот слово…
— Боишься? — подсказываю я.
— Это смешно. Я ни черта не боялся в своей жизни. Я безумный и жестокий. Мне не известно это слово. Но я… я… боюсь потерять тебя, Белоснежка, — с трудом выговаривает он.