Номер 16

— Не надо кричать, дорогая. Это не слишком вежливо.

Людям, живущим здесь, нет нужды гоняться за ужасами во сне. Они живут среди них.

Или, может, то в нем пытается воскреснуть прежний Сет: неуверенный в себе жалкий трус, нерешительный, вечно сомневающийся слабак, которому не хватает духу следовать своему призванию, который сник от первой же критики? Только теперь Сет начал понимать, что чужое мнение ничего не значит, что другие еще и близко не подошли к пониманию тех мест, куда он вхож, тех видений, какие ему предстоит запечатлеть.

Ему хотелось одновременно блевать, эякулировать и мочиться. Переживание было слишком сильным

Вот это и останется от тебя в конце — коробка фотографий, попавших к людям, которые никогда не были с тобой знакомы.

Он боялся, что стоит ему переступить порог «Зеленого человечка», как на него нападет привычная апатия и новое острое желание спасаться бегством исчезнет к завтрашнему дню, когда он очнется после долгого мертвящего сна.

Он сможет изменить отупляющий образ жизни, снова стать волевым человеком, обрести желания. Да, все это Сет увидел в пятом стаканчике виски.

Безрассудство привело его сюда, отчаяние вынудило остаться.

. Теперь нарисованный стакан с пивом выцвел до зеленовато-лимонного оттенка обсосанной лакричной конфеты.

Когда Отто Херндель заговорил о «пяти томах „Генезиса“ Макса Фердинанда Себальда фон Верта, крайнего расиста, сочинившего монографию об эротизме, вакханалии, сексологии и либидо», Эйприл окончательно потеряла нить рассуждений.