Роджер Скрутон

Дураки, мошенники и поджигатели. Мыслители новых левых

Giv mig besked når bogen er tilgængelig
Denne bog er ikke tilgængelig i streaming pt. men du kan uploade din egen epub- eller fb2-fil og læse den sammen med dine andre bøger på Bookmate. Hvordan overfører jeg en bog?
  • Федор Бетоновhar citeretfor 2 år siden
    Поиск государственных мер для преодоления первородного греха не может быть последовательным политическим проектом
  • Федор Бетоновhar citeretfor 2 år siden
    Пруст ассоциировал положение еврея – изгоя в высшем обществе с судьбой скрытого гомосексуалиста в католической культуре.
  • Степанhar citeretfor 3 år siden
    когда в текстах Адорно я нахожу, что альтернативой капиталистической системе является утопия, то могу только похвалить автора за честность, поскольку это просто другой способ сказать, что никакой альтернативы не имеется.
  • Федор Бетоновhar citeretfor 2 år siden
    Начиналась эпоха «интеллектуального труда», когда интеллектуал занял место почетного члена рабочего класса
  • Федор Бетоновhar citeretfor 2 år siden
    Он отверг националистические идеи, которые, как он полагал, привели к Первой мировой войне, и выступал за объединенную Европу и новый интернационализм как единственный путь к мирному будущему.
  • Федор Бетоновhar citeretfor 2 år siden
    В обоих мы видим страну, расколотую подозрениями, находящуюся в поисках патриотизма, который так часто, кажется, ускользает от нее, и по-видимому, лишенную духа жертвенности, который оживляет (сколько бы ни было в нем ностальгии и самообмана) английскую литературу времен Первой мировой войны.
  • Федор Бетоновhar citeretfor 2 år siden
    сделать свою веру неотделимой от французской земли, подобно тому как англиканская вера стала неразрывно связанной с английским пейзажем благодаря викторианским писателям и поэтам.
  • Надежда Бабуроваhar citeretfor 2 år siden
    Удивительно ли, что многокамерная тюрьма с ее системой регулярной записи событий, принудительным трудом, с ее инстанциями надзора и оценки и специалистами по нормальности, которые принимают и множат функции судьи, стала современным инструментом наказания? Удивительно ли, что тюрьмы похожи на заводы, школы, казармы и больницы, которые похожи на тюрьмы? [Foucault, 1977, p. 227–228; Фуко, 1999, c. 334]
  • Надежда Бабуроваhar citeretfor 2 år siden
    Липкое поэтому является символом «самости в опасности»: свободы, затерявшейся в «падшем» мире объектов. В ответ на эту опасность, в которую меня заманивает сама свобода, я могу скрываться от себя, похоронить себя в заранее определенной роли, перекраивать себя, чтобы влезть в уже сшитый для меня костюм. И пересечь пропасть, отделяющую меня от объектов, только для того, чтобы самому стать объектом. Это случается, когда я выбираю нравственность, религию, социальную роль, которая была выдумана другими и которая обеспечивает благопристойное прибежище от моей подлинности. Результатом является «самообман» – преступление добропорядочных граждан, на которых Рокантен изливает свое яростное презрение. Липкое отталкивает меня и привлекает именно потому, что олицетворяет сладостное, вязкое обещание самообмана.
  • Надежда Бабуроваhar citeretfor 2 år siden
    В обоих мы видим страну, расколотую подозрениями, находящуюся в поисках патриотизма, который так часто, кажется, ускользает от нее, и по-видимому, лишенную духа жертвенности, который оживляет (сколько бы ни было в нем ностальгии и самообмана) английскую литературу времен Первой мировой войны.
fb2epub
Træk og slip dine filer (ikke mere end 5 ad gangen)