Эмиль Дюркгейм

Первейшая цель социологии, как и любой позитивной науки, — объяснить актуальную, близкую нам реальность, которая может влиять на наши мысли и наши поступки. Такой реальностью является человек, а если говорить точнее, современный человек, поскольку для нас нет ничего более интересного в плане познания.

Если такая религия и является предметом нашего исследования, то только потому, что она больше, чем любая другая религия, кажется нам способной помочь понять религиозную природу человека, то есть раскрыть сущностную и постоянную характеристику всего человеческого рода.

Самые варварские и самые диковинные обряды*, самые странные мифы выражают какую-то потребность человека, какой-то аспект индивидуальной или социальной жизни. Причины, которые верующий* находит для оправдания этих мифов и обрядов, могут быть — а чаще всего и бывают — неверными; однако истинные причины от этого существовать не перестают, и дело науки — обнаружить их.

не бывает ложных религий. Все они по-своему истинны: все они отвечают, хотя и по-разному, исходным условиям человеческого существования

когда мы обращаемся к первобытным религиям, мы делаем это без задней мысли обесценить религию как таковую, ведь первобытные религии заслуживают не меньше уважения, чем прочие. Они удовлетворяют те же потребности, играют ту же самую роль, зависят от тех же причин и потому точно так же могут помочь нам раскрыть природу религиозной жизни и, следовательно, решить проблему, которая стоит перед нами

прежде всего необходимо вернуться к самой ранней и самой простой форме этого явления, проанализировать характерные черты, которые определяли его в этот период существования, а затем проследить за постепенным развитием и усложнением этого явления, за тем, каким образом оно стало таким, каким предстает перед нами в интересующий нас момент времени.

Конечно, дело не в том, чтобы поместить в основу науки о религии* понятие, разработанное в картезианском духе, — логическое понятие, чистую возможность, созданную исключительно силами разума. Нам необходимо обнаружить конкретную реальность, которую может нам открыть только историческое и этнографическое наблюдение.

Мы не собираемся говорить только о внешних и видимых характеристиках, которыми все эти религии обладают в равной степени и которые позволяют уже в самом начале исследования дать предварительное определение религии. Обнаружить эти явные знаки сравнительно легко, так как для этого достаточно наблюдения за поверхностью вещей.

если Дюркгейм прав и сакральное не может отсутствовать в жизни человека и коллектива, весь выбор состоит в том, взаимодействовать ли с его изменчивыми формами слепо и по наитию или постичь его грамматику. Но любую грамматику можно постичь только внутри какого-то языка

Мономан — это душевнобольной, сознание которого абсолютно ясно, кроме одного пункта; поражение его интеллекта строго локализировано