Линетт Нони

Я слышу, о чем они шепчутся.

Вард кидается ко мне и что-то кричит, но у меня нет сил ему ответить.

Не комната, а коктейль из оттенков белого и серого, начиная с одеяла и прикроватной тумбочки и заканчивая гигантской абстрактной картиной на стене. У меня нет ни малейшего представления о том, где я. Но есть догадка. И от этой догадки у меня мгновенно пересыхает в горле, а сердце ухает вниз. Я сбрасываю одеяло, подползаю к краю кровати и спускаю ноги. Вот это да. Надо мной что, поколдовали какие-то эльфы, пока я спала? Все это какая-то магия. Точно не реальность. Моя привычная форма-наволочка куда-то исчезла, а ей на смену пришли толстовка с флисовой подкладкой и утепленные хлопковые штаны.

Он тестирует мои физические способности – эта тренировка длится еще три часа.

Никто не ненавидел Киву больше нее самой, и все же, какой бы ни была цена, она не позволяла себе жалеть о своем выборе

– Выглядело больно.

Кива наградила Джарена мрачным взглядом.

– Впечатления бывают обманчивы.

Она сама не знала, почему всегда начинает с ним препираться, почему не хочет, чтобы он видел ее слабые стороны

Она была признательна Джарену за беспокойство, но излишнее внимание приводило ее в ужас

Сами нервы восставали против того, чтобы она двигалась. Хотя ни одна кость у нее не была сломана, казалось, сломано было все.

– Ты как? – забеспокоился Джарен.

Кива подняла на него взгляд и только сейчас поняла, насколько он близко – его голубо-золотые глаза были совсем рядом – и твердо сказала себе, что не переживет, если покраснеет в его объятиях.

– Я ведь уже сказала, все со мной хорошо.

– Ничего с тобой не хорошо, – заспорил Джарен, наморщив лоб. – Мне даже лекарем быть не надо, чтобы это понять.

– Ну и зачем тогда спрашивать, как я себя чувствую? – огрызнулась Кива, пытаясь – впрочем, безуспешно – держать себя в руках.

Возможно, Рук вправду о ней заботился, но по-своему, не так как все. От этой мысли ей стало неуютно, словно для Кивы было немыслимо примириться с тем фактом, что человек, спасший ей жизнь, регулярно угрожал ей смертью.

Так что Киве оставалось лишь жить с последствиями принятого решения.

Или же умереть от них