Анна Зегерс

И вдруг я понял, в чем заключалась сила этого человека. Нам всем внушили истину: «На бога надейся, а сам не плошай», а вот Гейнц в каждую минуту своей жизни, даже в самые мрачные ее минуты, был убежден, что он не один, что где бы он ни был, рано или поздно он повстречает своих единомышленников, и, если он даже случайно их не встретит, это вовсе не значит, что их нет. А еще он считал, что не существует такого закоренелого мерзавца, такого презренного труса или живого мертвеца, который не откликнется, если его по-человечески попросить о помощи.

Но тогда в пустыне – клянусь вам, я даже не заметил, как это случилось, – я стал храбрым. Я начал подбадривать своих товарищей, особенно тех, кто помоложе. Я внушал им, что у людей есть такой закон – правда, к проклятому Иностранному легиону он отношения не имеет, – есть закон вести себя достойно до самой смерти.