Дэвид Ричо

Мы живем надеждой на перемены, не пытаясь ничего изменить. Если надежда на перемены не содержит четкого плана, она превращается в безнадежность и избегание перемен. Ничего не менять — тоже выбор.

Часто чувство одиночества появляется не от недостатка общения, а из-за отсутствия взрослого «я», которое утешило бы внутреннего ребенка, ощущающего себя брошенным. (Чувство одиночества нормально испытывать в переходные периоды жизни, во время духовного пробуждения и поиска себя или когда мы просто отстаиваем свое мнение.)

Наша задача — исследовать первопричину ответа на триггер и преодолеть его. Этому можно научиться. Главное — воспринимать триггер как указатель на сферу, требующую нашего внимания, а не просто как импульсивную реакцию. Будем считать, что триггер вызывает любопытство и желание понять самого себя, а не только некое поведение и реакцию по отношению к окружающим. В таком случае мы видим, куда направить силы, чтобы освободиться от пагубного влияния чужих действий, и ведем себя как независимые, зрелые люди.

Если же для ра­зумного обсуждения нет условий, единственно верный вариант — выйти из ситуации. Иначе лимбическая активность вытеснит префронтальную рассудительность.

Физическая реакция превалирует над попыткой мозга выстроить стратегический план. Однако тело не всегда правильно интерпретирует события, поскольку расценивает триггер как опасность, опираясь на воспоминания, а не актуальную информацию. Тело руководствуется только одной целью — выжить. Поэтому не нужно себя винить. В следующий раз можно будет оправдать свою автоматическую реакцию, но при этом занять твердую позицию.

Первый способ, или практика, — исследовать пять потребностей ранних лет жизни: внимание, принятие, понимание, любовь, дозволение

Однако если в ранние годы жизни мы испытали значительную нехватку внимания и других потребностей, есть повод поработать над собой и над внутренним диалогом между родителем и ребенком, который происходит в нашей голове. При этом мы отказываемся от обвинений и обид в адрес родителей

В этой сцене следует отметить еще одну деталь: скорбь нашла выход рядом с тем, кто проявил заботу. Именно сочетание двух факторов — возможность выплакать свое горе и при этом чувствовать себя в безопасности — идеальное лекарство от отчаяния. Любопытный парадокс: скорбь приводит к надежде.
Только когда мать обнимает ребенка, он не боится принять себя таким, какой он есть.

«Я приму все, что произойдет со мной сегодня, и найду в этом возможность больше любить и меньше бояться».

Поскольку учиться любить — цель всей нашей жизни, сострадание — важный ресурс не только для других людей, но и для нас самих. Для этого требуется только присутствие — нужно просто быть рядом.