Эмоциональные триггеры

Триггер (то есть первая часть опыта) спровоцирован другим человеком, но реакция (вторая часть опыта) зависит уже только от нас и опирается на наше прошлое.

Мне казалось, что я хочу нравиться людям, чтобы они приняли меня и уделили мне время. Я был уверен, что хочу проводить время с ними. Я также был убежден, что, если они будут избегать меня или исключат из своего общества, я сочту это за неуважение. А потом вдруг на меня снизошло озарение, и я увидел, что на самом деле происходит в моем сердце: эго добивалось нарциссического признания, доказательства того, что я небезразличен людям, — возможно, именно этого мне не хватало в детстве.

Взрослые страдают от условных рефлексов, выработанных еще в детстве, независимо от достижений, интеллекта и уверенности в себе.

Некоторые триггеры — к примеру, публичное высмеивание — не связаны с застарелыми травмами или посттравматическим стрессовым расстройством. И реакция — гнев, стыд или жажда мести — будет адекватна неприятной ситуации. В этом случае оптимальное решение, которое должно перейти в привычку, — мысленно, без осуждения и мстительности сказать себе «Ой!». И дальше — решительно, но не агрессивно выстраивать границы и вести диалог. Если же для ра­зумного обсуждения нет условий, единственно верный вариант — выйти из ситуации. Иначе лимбическая активность вытеснит префронтальную рассудительность.

Чем острее мы реагируем на поведение окружающих, тем сильнее прорываются страх, гнев и стыд.

Нас дискриминируют, преследуют или исключают из группы по расовым, религиозным, политическим, половым мотивам, из-за социального статуса, сексуальной ориентации, физических или психических отклонений

Кто-то повторяет неприятную привычку или делает то, что обещал не делать, зная, что это раздражает нас

Мы теряем лицо, нас унижают или стыдят (особенно если это происходит перед людьми, чье мнение важно для нас)

Зная свои триггеры, индивидуальные и универсальные, мы начинаем инстинктивно выискивать их повсюду. В режиме повышенной боеготовности мы видим то, чего на самом деле нет. Из-за необоснованных подозрений мы бываем несправедливы к людям.

Представьте, что наше прошлое — школа, где преподавали такие предметы:
Кто ты есть.

Как строить отношения.

Деньги.

Секс.

Еда.
Учителя были очень строгими и так активно вкладывали знания, что они отпечатались в каждой клеточке нашего организма. Это так же, как правила орфографии и таблица умножения. На вопрос «Сколько будет шестью шесть?» мы не задумываясь отвечаем: «Тридцать шесть». Точно так же мировоззрение, унаследованное от родителей, влияет на самооценку, отношение к людям, деньгам, сексу и еде. Менять правила орфографии мы не можем, да и не хотим. Но мы способны анализировать и постепенно менять то, что усвоили