Вальс на прощание

Поверьте мне, характер людей формируют их утра.

Родить ребенка – значит выразить свое абсолютное со­гласие с человеком. Если у меня появился ре­бенок, то тем самым я как бы сказал: я родился, познал жизнь и убедился, что она настолько хороша, что заслуживает повторения.

Друзья мои, отведайте этого вина. У него вкус прошлого. Отведайте его, и пусть вам покажется, будто вы высасываете из длинной мозговой кости одно давно забытое лето.

В этой стране люди не ценят утра. Через силу просыпаются под звон будильника, который разбивает их сон, как удар топора, и тотчас предаются печальной суете. Скажите мне, каким может быть день, начатый столь насильственным актом! Что должно происходить с людьми, которые вседневно с помощью будильника получают небольшой электрический шок! Они изо дня в день привыкают к насилию и изо дня в день отучаются от наслаждения. Поверьте мне, характер людей формируют их утра.

Соблазнить женщину,— хмуро сказал Бертлеф,— умеет каждый дурак. Но по умению расстаться с ней познается истинно зрелый мужчина.

этот мальчик вырос и сказал людям, что существует лишь одно-единственное, ради чего стоит жить: любить друг друга

— Родить ребенка — значит выразить свое абсолютное согласие с человеком. Если у меня появился ребенок, то тем самым я как бы сказал: я родился, познал жизнь и убедился, что она настолько хороша, что заслуживает повторения.

В этой стране люди не ценят утра. Через силу просыпаются под звон будильника, кото­рый разбивает их сон, как удар топора, и тотчас предаются печальной суете. Скажите мне, каким может быть день, начатый столь насильствен­ным актом! Что должно происходить с людьми, которые вседневно с помощью будильника получают небольшой электрический шок! Они изо дня в день привыкают к насилию и изо дня в день отучаются от наслаждения. Поверьте мне, характер людей формируют их утра.

она жила в ослеплении, не видя ничего, кроме одной фигуры, высвеченной рез­ким прожектором ревности. А если бы этот про­жектор вдруг перестал светить? В рассеянном дневном освещении появились бы тысячи других фигур, и мужчина, который до этого казался ей единственным в мире, стал бы одним из многих.

против того, чтобы навязывать лю­дям счастье. Каждый имеет право на свое сквер­ное вино, на свою глупость и на свою грязь под ногт