ru
Gratis
Николай Лесков

Как отравляются угольным чадом в Париже

  • vitahar citeretfor 6 år siden
    В Латинском квартале города Парижа я нахожу самым удобным местом для жизни угол улицы l'École de Médecine (Эколь-де-Медесинь) и Hautefeuille (Хотфель). Здесь на одном углу живет честнейшая старуха в целом Париже, которую называют мадам Лакур. Она замечательна материнскою нежностью к своим постояльцам и тем еще, что в ее доме есть один строгий устав, известный только в Гейдельберге да в Пирятине. Далее, насупротив с этим домом на одном углу находится известная Café-de-la-Rotonde (Кафе-де-ла-Ротонд), где получается «Северная пчела», а на другом углу винный погреб г. С., где некоторые русские пользуются некоторым кредитом. Далее отсюда два шага до улицы Gregoire de Tours (Грегуар-де-Тур) со всеми ее увлекательностями; еще чрез несколько шагов улица de Tournon (де-Турнон), на которой живет известный Рикорд, а отсюда недалеко и до улицы le Seine (де-Сень), где находится одна из лучших гробовых лавок Латинского квартала.
  • vitahar citeretfor 6 år siden
    О, как хорошо жить в Париже!
    6-го февраля 1863 года. Paris, rue de I'École de Médecine
  • vitahar citeretfor 6 år siden
    Г. С. было около 60 лет, но он был бодр, свеж и здоров. Он был не старее любого сорокалетнего петербургца.
  • vitahar citeretfor 6 år siden
    При этом должно заметить, что улица de l'École de Médecine (Эколь-де-Медесинь) принадлежит к весьма старым улицам Парижа. Она так узка, что по ней не могут местами разъехаться две кареты; что Наполеон III намерен ее сломать и что, идучи по той улице, вы часто можете слышать над своею головою разговоры двух соседок, живущих одна насупротив другой.
    – Пришел муж? – спрашивает какая-нибудь Жанета, высовываясь в окошечко своей мансарды.
    – Вообрази, – нет, Жанеточка! – отвечает другая головка из противоположного дома.
    – И ты одна оставалась сегодня?
    – Ах, какая ты странная! С кем же я была бы?
    Слезы с одной стороны и вздох участия с другой.
    – Не плачь, не плачь, Бланшета, он придет; он закутился.
    – Нет, он был на бале; я знаю, я все знаю.
    Опять слезы. Слезы, слезы дробные, хорошенькие, французские слезки, милые, тихонькие всхлипыванья, кусанье носового платочка, и все это вдруг переходит в улыбку. Никто, кроме француженок, не умеет так улыбаться с глазами, полными слез, и устами, еще подергивающимися от недавних рыданий.
fb2epub
Træk og slip dine filer (ikke mere end 5 ad gangen)