Белый конь на принце

Утро красит ярким светом стены древнего Кремля, просыпается с рассветом вся советская земля!

Заплати за меня, наличных нет.

– Сейчас, – кивнул он и пошел к своему автомобилю.

– Типа, дрессированный мужик у тебя, – крякнул шофер, – сайгаком помчался.

Да уж, я нахожусь в стадии начинающегося романа с Назаром и Бурдюком. Ни один, ни второй не собираются от меня отказываться, а я пока, честно говоря, не знаю, который из кавалеров мне больше по душе. Понимаю, что рано или поздно цветочная стадия закончится, придется переходить к более серьезным отношениям и делать выбор, но пока за мной ухаживают оба. А насчет того, что Назар готов беспрекословно выполнять мои желания, я могу сказать одно: мужчина всегда готов сделать для женщины что угодно, лишь бы на ней не жениться.

Да, небольшой совет тем, кто хочет выглядеть моложе: не колите ботокс, не вкачивайте в губы силикон. Я решила поступать иначе. При знакомстве просто прибавлю себе десять лет и потом буду наслаждаться комплиментами.

Мое лицо снова стало прежним, губы медленно, но верно уменьшаются. Не хочу рассказывать, как отреагировала Зайка, увидев меня в образе утенка. Самое интересное, что известие об утере истории болезни Ольгу ничуть не взволновало, а вот ботокс и гель на лице свекрови довели до нервного припадка. Да, стригусь я теперь только у Жени, и сегодня как раз вышла от него и стала ловить такси. Мой «Мини-купер» проходит очередное техобслуживание, но не отменять же из-за этого стрижку и укладку?

– Мама, – прошептала я, – вы кто?

– Инопланетное такси, – гордо представился шофер, – я типа монстр из «Звездных войн». Круто?

Я перевела дух.

– Да уж! Сколько пассажиров у вас от страха умерло?

– Ни одного, – отрапортовало чудище, – дети в восторге, гаишники, правда, поначалу привязывались, но у нас с ними разговор короткий: «Покажи в правилах пункт, запрещающий водить машину человеку с зеленой кожей. Притеснение по расовому признаку получается. На черно-белом фото меня узнать можно, и отстаньте».

– Наверное, тяжело каждый день наносить краску? – отмерла я.

– Наша хозяйка, Рената, нечеловеческого ума баба, – хохотнул водитель, – раздобыла где-то таблетки, типа натуральные, из водорослей, пьешь их и зеленеешь. Прикол! Мы довольны, заказов лом.

– Владелицу таксомоторного бизнеса зовут Рената? – воскликнула я. – Ну и ну!

– Знаете ее? – спросил водитель, выруливая к офису техцентра.

Приехавший из Египта Илья кинулся защищать мать, рассказывал о ее самоотверженной любви к больной внучке, грозился подать в суд на тех, кто клевещет на его родительницу.

Еще чуть-чуть, и Войтюк бы выскочила из капкана, но тут следователю Максиму пришло в голову проверить записи видеокамер больницы, в которой скончалась Ася. Антонина Федоровна не знала, что главврач, желая избежать исков от родственников, приказал установить аппаратуру не только на входах, выходах и в коридорах, но и в самих палатах. На одной из пленок было отчетливо видно, как добрая бабушка делает Асе укол. Войтюк пришлось признаться в убийстве.

Я села в машину. Вот здорово, я обзавелась сразу тремя кавалерами. Может, зря распределила свидания по дням недели? Следовало собрать претендентов за одним столом и посмотреть, кто победит в открытом бою.

Я вцепилась пальцами в сиденье стула.

– Но Эля Москвитина тебя так представила.

Хирург расхохотался:

– Знаю, поэтому, когда человек входит в кабинет и произносит гениальную фразу: «Вы Бурдюк?», я сразу просекаю: клиент от Москвитиной. И Ярик знает об этой кличке.

– Ага, – в полнейшей растерянности кивнула я, – значит, у тебя нет экстрасенсорных способностей. Понятно, почему Ярик тоже сразу угадал, кто направил меня в клинику. Ужасно глупо вышло, тебе следовало сразу прояснить ситуацию.

Емельянов крякнул:

– Меня веселит имя Бурдюк. Так что насчет ресторана?

Отказать человеку, которого вместо Богдана ты долго обзывала мешком для переноски воды, невозможно, и я кивнула:

– С удовольствием.

– Завтра в семь, в «Лермонтове», – обрадовался врач.

– Лучше в четверг, – быстро поправила я, – в среду у меня… э… я иду к дантисту.

Бурдюк (никак не могу отвыкнуть от дурацкой клички) галантно проводил меня до двери. Я вышла во двор и услышала тихое:

– Даша! Не пугайтесь, это Ярик.

– Что ты здесь делаешь? – хватаясь за сердце, спросила я.

– Жду вас! Извините! Я хотел… Короче! Вы удивительная женщина! Я не идиот, не дурак, не сволочь, не обременен обязательствами, не имею ни жены, ни детей. Правда, пока не достиг материального благополучия, не обзавелся ни квартирой, ни машиной, но мне не нужны ваши деньги. Вы мне понравились как женщина!

Я стряхнула с себя оцепенение.

– Ты хочешь пригласить меня на свидание?

– Да! – гордо заявил Ярик. – Завтра, в семь вечера, в «Лермонтове». Пожалуйста, не отказывайтесь, дайте мне шанс!

– А как же Оля, которая метит тебя духами? – пробормотала я.

– Мы расстались, – сказал Ярик, – я после происшествия в туалете понял, что вы мой идеал!

Я заморгала. Здорово, наверное, на вопрос: «Где вы впервые поняли, что созданы друг для друга?» ответить: «В сортире».

– Если вы мне откажете, – заныл ассистент, – я этого не переживу!

– Извини, но я гожусь тебе в матери, – только и сумела выдавить я.

– Нет, у вас глаза горят, – запел помощник Бурдюка, простите, Богдана, – не лишайте меня надежды. Ужин всего лишь ужин. Завтра в семь, в «Лермонтове».

– Давай в пятницу, – сдалась я, – в четверг у меня дантист, а в среду окулист, нам, пожилым дамам, надо следить за здоровьем.

– Ни слова о возрасте, – обрадовался Ярик.

Павел Рожков, Вита и Марина Сергей до сих пор находятся в розыске. «Комобанк» с огромным трудом выстоял после всех неприятностей. Полагаю, тесть Михаила Федоровича влил в финансовое учреждение огромные суммы, чтобы бизнес зятя остался на плаву. Но, несмотря на все старания, банку был нанесен огромный ущерб, слухи разносятся быстро, скоро очень многие узнали о том, что предприятие Белажерского не способно обеспечить безопасность вкладов, и клиенты начали покидать банк. Наша семья оказалась в числе беглецов, я больше не встречаюсь с Михаилом Федоровичем, чему, честно говоря, весьма рада.

– Думаю, Виту, Павла и Марину нам не найти, – вздохнул Назар, – они уже сменили документы и сбежали. У Михаила Федоровича истерика. Пока мы разбирались с налетом, со счетов самых крупных вкладчиков «Комобанка» со скоростью ветра исчезло много денег. Боюсь, моя карьера как начальника охраны закончена.

– Ой, какой Аркадий умный! – подпрыгнула я. – Хорошо, что он велел хранить в Москве маленькие суммы, наш счет для бандитов не представляет интереса.

– Что ты делаешь сегодня вечером? – внезапно спросил Назар.

– Пока не знаю, – пожала я плечами, – наверное, возвращаюсь в Ложкино.

– Давай встретимся? – предложил мой собеседник.

– У нас остались невыясненные вопросы? – удивилась я. – Или ты хочешь, чтобы мы пообщались с твоим Максимом?

Назар неожиданно смутился:

– Полагаю, Максу ты тоже понадобишься. Но… ладно, скажу откровенно. Ты мне нравишься, потому и предлагаю тебе поужинать вместе. Ну не сегодня, так завтра, в семь часов, в «Лермонтове». Идет?

Я растерялась. В последний раз меня приглашали на свидание в бог знает каком лохматом году, и я не ожидала от Назара подобного предложения.

– Послушай, – зачастил он, – зачем ты гримасы корчишь? Не хочешь – так и скажи. Но еще лучше, если ты дашь мне шанс, поверь, я не идиот, не дурак, не сволочь, хорошо зарабатываю, не обременен никакими обязательствами, не имею ни детей, ни жены, обеспечен квартирой и машиной. Мне не нужны твои деньги, ты мне просто очень понравилась как женщина.

– Ладно, – кивнула я, – завтра в «Лермонтове» в семь.

Назар расцвел, и тут у него запел мобильный.

– Максим приехал, – сказал он и вышел в коридор.

– Не надо денег, лучше окажи мне услугу.

– Пожалуйста, – необдуманно согласилась я.

– Давай вместе поужинаем, – неожиданно выпалил профессор, – ты мне очень понравилась!

Я прикусила губу, а Емельянов торопливо сказал:

– Послушай, я не идиот, не дурак, не сволочь, хорошо зарабатываю, не обременен никакими обязательствами, не имею ни детей, ни жены, обеспечен квартирой, машиной, дачей. Мне не нужны твои деньги, ты мне просто понравилась как женщина, даже с такими губами!

Ну надо же! Они с Назаром произнесли почти одинаковый текст. Хотя у Емельянова среди перечисленных материальных благ оказалась еще и дача, а потом фигурировали мои губы.

– Так как? – спросил профессор. – Ужин тебя ни к чему не обязывает.

– Видишь ли, Бурдюк, – я решила перейти с Емельяновым в фазу дружеских отношений, – я очень благодарна за твою доброту, ты не выгнал меня вчера на улицу и…

– Я не Бурдюк, – вдруг засмеялся хирург.

– А кто? – испугалась я. – Ты разве не главврач?