Незабываемое будущее: советская педагогическая утопия 1960-х годов

люди, желающие воплотить ту модель совместной жизни, которая кажется им идеальной, должны относиться к своей жизни как к произведению искусства.

«После посещения церкви мы решили, что царство небесное — это такая Швамбрания, которую взрослые выдумали для бедных».

«опыт детства» — необходимая часть жизни каждого человека, своего рода вечный источник доброты, фантазии и невинности, источник, к которому каждый взрослый может обратиться в трудную минуту.

«После посещения церкви мы решили, что царство небесное — это такая Швамбрания, которую взрослые выдумали для бедных».

Повседневные, привычные действия, совершаемые автоматически, должны наполниться смыслом, стать осознанными. В этом смысле утопия предполагает исчезновение повседневности или по крайней мере сведение ее к минимуму.

Европейской и американской культурам двадцатого века в целом было свойственно представление о детстве как своеобразном замкнутом мире, а о ребенке — как о существе, которое нужно оберегать от столкновения с миром взрослых

элементы утопической воспитательной технологии, будучи «выдернутыми» из контекста и распространенными на все советское общество, превращались в тоталитарные ритуалы.

Девиз организованного при «Kомсомольской правде» коммунарского клуба «Алый парус» звучал так: «Наша цель — счастье людей».

СССР и нацистская Германия), для которых было характерно представление о детстве, прямо противоположное данному: ребенок в этих обществах воспринимался как партнер, дети активно участвовали в жизни взрослых. Граница между миром взрослых и миром детей была зыбкой. Педагогическая технология создавалась, отталкиваясь от господствующей европейской модели, противопоставляя себя ей. Она была направлена на разрушение границ мира детства, так заботливо выстраиваемых в европейской культуре, и на слияние мира детей с миром взрослых

Так, в автобиографической повести Л. Kассиля «Kондуит и Швамбрания» братья Леля и Оська придумывают волшебную страну Швамбранию. Придумывают только потому, что в реальном дореволюционном российском мире взрослых им нет места, они заперты в условном пространстве детства: «Мир был очень велик, как учила география, но места для детей в нем не было уделено. Всеми пятью частями света владели взрослые. Они распоряжались историей, скакали верхом, охотились, командовали кораблями, курили, мастерили настоящие вещи, воевали, любили, спасали, похищали, играли в шахматы… А дети стояли в углах»