Добрые инквизиторы. Власть против свободы мысли

Либеральная наука так успешно решает проблемы главным образом потому, что она успешно их находит и берется за них. Она делает так, чтобы миллионы людей работали над миллионами проблем, позволяя каждому заниматься тем, что ему интересно, к чему он может применить свой талант и от чего ожидает максимальной отдачи. Она задействует большее количество умов и создает им лучшие условия для игры, чем система, управляемая извне. Иными словами, она хорошо использует ресурсы

Ведь если вы хотите играть хорошо, вам нужно проявлять изобретательность сразу в двух направлениях: придумывать гипотезы об окружающем мире и способы их опровергнуть

Стадное мышление и следование моде всегда будут частью человеческой жизни, но либеральная наука имеет тенденцию со временем корректировать сама себя. Она обладает тем же преимуществом либеральных систем, что и эволюция, капитализм и демократия: способностью к саморегулированию, управляемостью «невидимой рукой» (порядок без власти)

До тех пор пока истина не будет признана в качестве публичной — т. е. такой, в которой каждый убедился бы, если бы предпринятое им исследование, искренний поиск непоколебимого убеждения продолжались достаточно долго, — ничто не может помешать любому из нас принять собственное крайне бесполезное убеждение, которое не будет признавать никто другой. Каждый возомнит в себе пророка, а на деле этакого «чудаковатого», полоумную жертву собственной ограниченности[

Вот почему либералы — как верующие, так и неверующие — испытывают отвращение, когда наблюдают самомнение проповедников и священников-диктаторов, уверенных в каждой своей фантазии. Эти люди имеют наглость освобождать себя от обязанности искать ошибки. Они имеют наглость претендовать на решающее слово и объявлять критику излишней,

«Иногда у нас бывают некоторые проблески истинного познания, но это бывает только случайно, и так как наша душа тем же путем воспринимает заблуждения, то она не в состоянии отличить их и отделить истину от лжи»

Обычно скептицизм возникает как реакция на ожесточенные и бурные противоречия во мнениях, как способ загасить опасный конфликт. В древности скептицизм процветал в медицинском сообществе Александрии, став ответом на упрямый догматизм конкурирующих группировок лекарей

В 1577 году он утверждал — возможно, ярче и категоричнее, чем кто-либо до или после него, — что человеку не суждено что-либо знать. Наши суждения могут увести нас не в ту сторону. «Они так легко уклоняются и сворачивают с пути под действием самых ничтожных случайностей». И дальше: «Что касается ошибочности и недостоверности показаний чувств, то это настолько обычное явление, что всякий может представить сколько угодно примеров ошибок и обманов, в которые они нас вводят».

Вот почему в конечном счете конституция защищает речи нацистов, коммунистов, расистов, сексистов, гомофобов и Энди Руни: кто-нибудь из них может оказаться прав. А если выяснится, что они не правы, нам всем полезно услышать их мнение, чтобы иметь возможность его критиковать и понять, почему именно оно ошибочно

эволюционный взгляд подразумевает, что познание — это производная от социального процесса. Знание рождается благодаря людям, которые друг друга перепроверяют. Наука — это не машина; это сообщество, среда. А человеческое знание, как и сами биологические виды, — продукт беспорядочного взаимодействия живых организмов