Лягушка Баскервилей

Мне всегда казалось: вместо того чтобы любить врагов, следует лучше относиться к своим друзьям.

У нас в стране неправильно воспитывают девочек, им следует тренировать не ум.

Философ – это такой человек, который не хочет ничего делать конкретно.
Только не надо думать, что я непочтительно отношусь к ученым, просто мне кажется, если ты представитель сильного пола, то должен и вести себя соответствующим образом, но, увы, не всякий носящий брюки является мужчиной.

Видишь, как хорошо живу? Небось тебе, богатой, такое даже и не снилось. Осмотрись и поужасайся!

Я молча обозрела комнату. Да, сейчас я обитаю в Ложкине, в большом, просторном доме, и особо не задумываюсь о цене, приобретая продукты. Но бывали в моей жизни разные времена, в том числе и такие, когда приходилось покупать картошку не килограммами, а по счету: две на суп, три на пюре и одна про запас. Только никогда я не жила в такой грязи, хоть и не считаю себя идеальной хозяйкой

С другой – не я роняла телефон. А мужчина – на то он и мужчина, чтобы самостоятельно справляться с любыми трудностями. Парни, пытающиеся перевалить бремя ответственности на хрупкие женские плечи, никогда не вызывали у меня восторга.

Конечно, я стараюсь следить за своими вещами, но все равно – на полках скомканные ночнушки, да и блузки частенько так засовываю, забыв их повесить. Похоже, Розалия не человек, а робот.

рестораны. Ну а теперь основное: знаете, почему дамы не топают дальше прихожей в уличной обуви? Тонкий каблук портит паркет, на нем остаются вмятины, а французы бережливы, если не сказать скаредны. Фраза «Она явилась к нам без приглашения и оставила в гостиной следы от туфель» звучит в устах французской хозяйки с таким выражением, с каким наша заявит: «Эта дрянь увела моего мужа». Кстати, по поводу убежавших супругов мои парижские подружки переживать не станут, а вот необходимость заменить часть паркета доведет большинство из них до бешенства.

Ощущая себя сварливой старухой, я изо всех сил постаралась удержать на лице ласковую улыбку. У каждого народа свои привычки. Японцы, например, войдя в дом, моментально сбрасывают уличную обувь и ходят по квартире в белых носочках; россияне предлагают вам тапочки, порой не совсем чистые; немцы принесут сменную обувь с собой – они предельно аккуратны и предпочитают всегда иметь в сумке мешочек с баретками. А вот во Франции крайне неприлично сказать гостям: «На улице дождь, переобуйтесь». Парижане считают подобное, естественное для москвичей, замечание хамством. Максимум, что может позволить себе хозяйка страны трех мушкетеров, это положить у входа мокрый половичок, о который гости пошаркают подошвами. Но есть одно исключение: француженка, обутая в лодочки на угрожающих гвоздеобразных каблуках, никогда не двинется далее прихожей, которую потомки людей, взявших Бастилию, традиционно выстилают плиткой.
Кстати, во Франции не принято постоянно разгуливать на каблучищах. Иностранцы, прибывающие в Москву, всегда удивляются нашим бабам, которые жарким летним днем гоняют в босоножках, пятка у которых поднята на высоту Эйфелевой башни. «Шпильки» – это вечер, соответствующее платье, декольте, макияж, меха, брильянты. И потом, во Франции не устраивают званые вечера в квартирах: для банкетов созданы ре

Я начала пятиться в коридор. Необходимо отыскать Зифу и бежать отсюда, пока начальник топчется на подоконнике. Но не успела я сообразить, где может находиться Жозефина, как карниз с занавеской, на которой болталась кошка, сорвался и упал. По дороге деревяшка стукнула Федора, тот покачнулся, инстинктивно схватился за начальника, и группа «Расстрел партизан» спелыми грушами обвалилась на протертый линолеум.
– Они их разорвут! – зазвенел под потолком отчаянный крик. – Стреляй, пацаны!
– Ой, перестаньте, хлопцы, – топнула ногой уборщица, – как маленькие, право! Эй, собачки, гляньте сюда!
Стая замерла, блестящие карие глаза уставились на поломойку, в руках которой испускал замечательный запах батон колбасы.
– Ловите, – приказала бабка и ловко швырнула «Докторскую» на улицу.
Стая в едином порыве вынеслась вон, старуха захлопнула створку и заявила застывшим в молчании ментам:
– Все вы, мужики, одинаковые, что на двух, что на четырех ногах, – за жрачкой помчитесь, про любовь забудете.
– Какого черта, старая ведьма, ты раньше колбаску не вынула? – тихо спросил хорошо поставленный баритон.
– Так думала, справитеся, – хмыкнула бабка. – Эка трудность, собак прогнать. Вы мне, кстати, колбасу теперь должны.

ляпнула Лара.
Берта с тоской посмотрела