Последние страницы из дневника женщины

Быть может, дурно, что я изменяю праху моего мужа. У меня в душе осталось какое-то темное чувство неловкости. Я никогда не испытывала этого, изменяя живому

Мужчина в любви – герой или жертва. Женщина в любви – или проститутка или мать.

Мне очень нравится этот мальчик, губы его пахнут, как земляника в июле, и всего его хочется искусать до крови

Как это скучно! Мужчины не довольствуются тем, что мы им отдаемся, и даже тем, что мы их любим. Каждому из них надобно, чтобы мы отдавались только одному ему и любили его так, как ему того хочется. Володя не понимает, что ему даже взять нечем того, что я отдаю в себе (душевно и телесно) Модесту, как и Модесту нечем взять того, что я отдаю Володе. Все твердят: я хочу тебя всю, но ни один не подумает, достаточно ли глубока и широка для того его душа!

его имя было бы вписано в золотую книгу человечества и всеми повторялось бы с трепетом восхищения. Но что до этого «среднему» присяжному, серому, международному вершителю человеческих судеб, безликому голосоподавателю, когда-то приговорившему Сократа к чаше с омегой и недавно Уайльда к Рэдингской тюрьме

объяснял это причудой своей художественной души

Научись тому, что первый признак культурного человека – уважение к книге

Я был маленьким колесиком, но в великом механизме, который работал на благо целого народа и всего человечества.

Твои слова, – сказала я холодно, но мягко, – только доказывают мне еще раз, как ты от меня далек

Если нет такого одного, мне нужно двоих, троих, пятерых, почем я знаю сколько! Пусть он, Владимир, усложняет и возвышает свою душу, пусть он дорастает до меня, пусть он одолеет меня в поединке любви – и я буду рада оказаться побежденной